Для этого нужно было соблюсти множество условий: чтобы папа и
мама были заняты, Робб, Теон и сводный брат — наказаны, а Арья и
младшие учили уроки. Тогда можно было проскользнуть в Старую Башню,
подняться наверх по крутой лестнице — и, встретившись на вершине,
целоваться у окна, пока не закружится голова. А потом, потом надо
было спускаться быстро-быстро и выходить порознь, и искать себе
невинное занятие, и всё равно весь день потом она тихо вздыхала,
так что септа Мордейн волновалась о её здоровье.
Пришлось отговориться сквозняком и лёгкой простудой.
Южная кровь, такая уязвимая перед холодом.
Так стучит в ушах, когда губы касаются губ, и глаза закрыты, и
весь мир сжимается в точку, где они вместе.
Папа был в лесу с королём, мама готовила праздничный пир, Бран
где-то играл, остальные тоже были заняты... и Верис, главное —
Верис уже ждал её там, на вершине башни. Заходили они тоже по
одному, так проще придумать оправдание, если вдруг — вопреки логике
— случится попасться.
Шаг, другой, третий... она не шла по ступенькам, она летела...
но почему её принц не ждал её у окна, а стоял на середине пролёта?
И почему его лицо было так серьёзно?
— Там кто-то есть? — спросила она. Шёпотом, тише тихого.
— Слушай, — только ответил он.
И она услышала. Неприятные, мокрые звуки, шлепки, чавканье,
стоны... и имя: Джейме. И слово: сестра. Она поискала подходящее,
не грязное и не противное, слово для того, чем и кто там занят.
Слово нашлось легко.
Инцест.
— Мы должны рассказать королю! — ей было страшно, по-настоящему
страшно. — Или хотя бы маме! — Король на охоте, но мама... мама
здесь, она в замке.
Её принц только покачал головой.
— Нет? Но почему?
— Сначала придётся объяснить, что ты здесь делала, — он сел на
ступеньку, опер голову на руки. — Они будут задавать вопросы, много
вопросов... и правда выплывет. Сначала одна. Потом другая и третья.
А потом вся, и меня сожгут на костре.
Он был прав.
Он был Таргариен, и он был прав. Санса слышала — не от папы,
нет, от прачки — историю о том, как папа осудил смерть нежной
королевы Элии и её детей, а король Роберт сказал, что так должно
быть со всеми детёнышами дракона. Он сказал не «детёнышами»,
конечно, и прачка тоже, но леди не думают такие слова.
— Но мы не можем молчать! — прошептала она. — Это
государственная измена. Ланнистеры изменяют королю!