С каждым днем словен становилось
больше, и встречались они все чаще. Айо, видя, как бегут перед ним
мелкие шайки, ускорил ход. Они даже умудрились догнать и перерезать
до последнего человека парочку небольших банд, и это подняло дух
войска, почуявшего богатую добычу. Земли тут были почти не тронуты,
но села оказались брошенными. Римляне сбежали в горы, увидев столбы
пыли на горизонте.
— Герцог! — воин из передового
отряда склонил голову. — Лагерь вендов там. Их около тысячи.
— Х-ха! — вытащил меч Айо, и
всадники заревели от восторга. Они шли уже две недели. Ни драки
доброй, ни баб… А голоса, призывавшие к здравому смыслу, потонули в
хоре желающих погонять полуголую пехоту.
Лагерь вендов слова доброго не
стоил. Просто шалаши в поле, стоявшие в узкой, как язык долине.
Слева лагерь прижался к небольшой речушке, а справа — к пологой
горе, густо заросшей лесом. Полуголые дикари метались по полю,
кое-как собирая в ряды жидкий строй, ощетинившийся копьями. Они не
стали разбегаться, а проявили недюжинную отвагу, что привело
всадников-лангобардов в неописуемый восторг. Давненько они так не
веселились.
Тут, на юге, еще воевали по
старинке, безо всех этих новомодных седел и длинных копий. Это для
слабаков. В реальной истории лангобарды даже четырехрогое римское
седло применять не стали, с ослиным упрямством следуя старинным
обычаям. Но тем не менее, в конном бою они сражались отменно, и
здесь им равных не было, о чем прямо сейчас и узнают полуголые
дикари, выстроившиеся в три шеренги.
Конная лава страшна и тогда, когда
еще даже не ударила. Представь, что прямо на тебя несется рослый
конь в обшитой железными пластинами попоне, а на нем — воин, одетый
в аварский доспех. Ты чувствуешь, как дрожит земля под копытами
сотен лошадей. Ты видишь насмешку в глазах врага. Ты ему не
соперник, и он уже поднял копье, чтобы пронзить тебя на полном
скаку. И ты ничего, совсем ничего не можешь ему противопоставить. А
теперь это ощущение нужно умножить на количество всадников, и тогда
становится понятно, почему почти все атаки такого рода завершались
бегством пехоты еще до столкновения. Не выдерживают люди этого
зрелища. Для того чтобы против конного строя выстоять, годы муштры
нужны и длинные пики. А ни того ни другого у словен на этом поле не
было. Зато было кое-что иное: звериная хитрость и способность
воевать тем оружием, что сейчас в руках. И зачастую именно это
решало исход боя.