— То есть ты дашь своему отцу то,
что он хочет, а мне — то, что хочу я. Хитер! — захохотал Григорий.
— И зачем ты мне, Берислав, во всем этом? Я преспокойно могу сам
обсудить с государем этот размен.
— Во-первых, преосвященный, —
спокойно ответил Берислав, — вы не захотите ссориться со мной,
обманывая так незатейливо. А во-вторых, главное условие вовсе не
собор, а моя мать и ее паства. Я вам дам это, а вовсе не мой
отец.
— И как ты это сделаешь? —
прищурился Григорий. — Государыня наша, прости меня милосердный
боже, чудесная женщина, украшенная многочисленными добродетелями.
Но при этом она твердолобая демонопоклонница, и от своих убеждений
не отступит. Я хорошо ее знаю.
— Я ее знаю не хуже, — усмехнулся
Берислав. — А как я этого добьюсь — уже мое дело. Я клянусь Девой
Марией, Иисусом Христом и своим нерожденным ребенком, что моя мать
станет христианкой, а церковь станет главенствовать в этих
землях.
— Я согласен, — протянул руку
Григорий. — Ты получишь свою буллу через пару дней. Мы используем
для этой работы лучший пергамент, пурпурные чернила и изготовим
золотую печать. Спокойствие в стране куда важнее некоторых догм. Да
и праотца Авраама и жен его никто не почитает распутниками,
наоборот даже… надо перечитать Книгу Бытия еще раз… Вдруг я там
что-то упустил. Ведь в Святом Писании столько противоречий!
В то же самое время. Ноябрь
641 года. Окрестности Сполетия.
Город еще держался. Неприступная
гора, превратившая заштатное римское захолустье в важнейшую
крепость Италии, стала ловушкой для ее защитников. Туда шла одна
дорога и акведук, а теперь и то и другое оседлал Виттерих, построив
постоянный лагерь из частокола. Сначала лангобарды делали вылазку
за вылазкой, но их усилия разбивались о деревянные стены без
результата. Затем из Сполетия выгнали немногочисленных оставшихся
римлян и забрали их еду. Бедолаг пропустили невозбранно, к вящему
удивлению германцев, которые сгрудились на стенах и тыкали
пальцами, обсуждая этакое диво. Дикое зверье, венды-словене, не
тронули ни баб, ни убогих пожитков горожан. Или это совсем не те
венды, которые пронеслись по Греции как ураган, оставляя после себя
колья, на которые насаживали плашмя по десятку тел? Да что же это
творится! А еще они видели какого-то крепкого горластого парня в
алом плаще, который собрал перед собой горожан и что-то вещал с
бочки, размахивая руками. Они не слышали, что он говорил.