Эмин никогда не смягчал свою речь: говорил, как думал и делал, как говорил. Он пугал, что я не потяну. Одна с двумя детьми, да еще и в бегах… называл меня глупой и отчаянной. Наверное, я такой и была.
– Решая рожать, ты подписываешь себе смертный приговор. Впрочем, мне все равно. Выберешь смерть – я поддержу, потому что дал тебе свое слово.
Я поблагодарила Эмина, но осталась при своем. Он кивнул и сказал, что решит вопрос с Паниной. Мне было неважно, как он заставит ее принять эти роды. Главное, чтобы она приняла.
Дети мести – стесняясь этой формулировки, я тайно звала их так. Никому о таком не расскажешь, а я просто обрела в них смысл.
– Я потяну, – обещала я себе.
У меня были деньги с проданной недвижимости в Москве. Я продала все сразу, как только Доменик подставил меня, и я стала убийцей Давида. Пришлось отдать подешевле, чтобы успеть прыгнуть в самолет и улететь в Волгоград, но и этих денег хватит, чтобы обеспечить нам с детьми сытую жизнь.
Эмин не знал об этих деньгах и обещал помочь финансово, но я решила, что ничего от него не возьму.
– Ай…
Я скорчилась от секундной боли.
Не знаю, кого это умиляет, но каждый толчок доставлял мне сильный дискомфорт.
Через несколько минут отлегло, и я даже зевнула, пытаясь отделаться от навязчивого ощущения слежки. С этим нужно было что-то делать, но уж точно не звонить Эмину посреди ночи.
У него свои заботы – красавица-жена, дети…
Диана была счастливой.
Ее история точно не была похожа на мою. Иногда я читала о Диане в газетах: муж ее просто боготворил и никому не давал в обиду. Как-то писали, что у нее было много поклонников, но она всегда выбирала Эмина. Любила, наверное…
Перед сном я еще раз посмотрела на перстень.
– Давид так и не рассказал, что ты для него значил, – я усмехнулась, покрутив перстень на пальце.
Мне он был велик.
Но я решила: сыну с возрастом перстень станет как раз. Этот предмет будет памятной вещью от отца.
Перстень и был причиной, почему я сбежала из роддома в квартиру. Я заберу его, вернусь в палату и оставлю рядом с детьми. Эта шкатулка с перстнем и рисунком – возможно, самое ценное, что останется у детей.
Я спрятала шкатулку на место, легла в постель, прикрыла глаза.
А потом раздался посторонний звук. В замочной скважине.
Я подскочила с постели так быстро, как только смогла. Замок пытались вскрыть. Один поворот, второй.