Скорость. Назад в СССР - страница 39

Шрифт
Интервал


Я испытал, что-то подобное эйфории. Для меня поездка за рулем всегда была большим праздником, а теперь, когда я вел спортивный Москвич это был ни с чем не сравнимый восторг.

Сначала я думал, что сделаю просто круг вокруг автобазы и вернусь на место, но совершенно случайно свернул в незнакомый переулок и, влекомый московским автомобильным потоком через минуту выехал на Ленинский проспект.

Это стало большой проблемой потому что теперь для того, чтобы вернуться мне нужна была карта.

Я снизил скорость и начал думать, как можно попасть обратно на автобазу. Московские проспекты имели развороты не на каждом перекрестке и теперь я ехал в сторону центра.

Вспомнив, что у памятнику Гагарину есть разворот, я поехал туда. Движение было не очень активным.

Справа меня догнал старый четыреста третий Москвичонок , в нем сидели двое парней.

Они приветственно махали руками, улыбались и старались разглядеть автомобиль, на котором я двигался.

Тот, что сидел на пассажирском месте опустил стекло своего окна и прокричал:

— Сколько идет? — так он дал мне понять, что хочет узнать до какой максимальной скорости можно разогнать машину за рулем которой я сидел.

— Сто восемьдесят! — не моргнув глазом, прокричал я в ответ.

Я не соврал, потому что знал, что у машины стоял верхнеклапанный движок с полусферическими камерами сгорания и алюминиевой головкой блока.

— Ни хрена себе! А сколько лошадок?

— Точно сказать не могу, примерно сто десять, но это гоночный движок, форсированный! Так-то серийный выдает семьдесят пять лошадей.

По сегодняшним временам это очень неплохо для такого объема двигателя. Мы неплохо конкурировали с Европой.

Немцы на своих полуторалитровых БМВ тоже семьдесят пять, а итальянцы выдавали на Фиате семьдесят девять лошадей на движке объемом в тысяча четыреста девяносто кубиков.

Да, тут конечно стоит подчеркнуть, что на серийных авто мы отставали от немцев и итальянцев в крутящем моменте.

Парень поднял палец вверх.

Я увидел в глазах в глазах ребят, едущих Волги восхищение и уважение.

Какой русский не любит быстрой езды? Правильно, только хреновый русский не любит быстрой езды.

Потому что нам всегда хочется летать. Скорость — это ощущение полёта. Будто бы неведомая сила посадила тебя на крыло и несёт прекрасное будущее.

И вот уже всё летит навстречу: жизнь, километры, новые люди и приключения.