Люди недоуменно переглядывались. Из окна высунулась та самая
бабка из четвертого подъезда, которая кричала и звала милицию.
— Я все видела. Вот этот вот, которого держат, — она тыкала
пальцем в мою сторону, — напал на троих, избил их до крови, уж
ножом или чем я не знаю. Двоих повалил, а с третьим боролся.
— А где эти трое? — милиционер пробежался взглядом по толпе, но
не найдя никого окровавленного и избитого потерпевшего посмотрел в
мою сторону.
— Они сбежали.
— Так, понятно. Стоп…, — он развел руками, будто раздвигая
невидимые волны и глядя вниз присел на одно колено, — а это что?
Отойдите гражданин, не затопчите мне улику.
Сержант смотрел на забрызганный кровью перочинный ножик,
валяющийся на земле.
Он снова бросил быстрый взгляд на меня и нахмурив брови
спросил:
— Это ваше, гражданин?
— Так, понятно. Стоп…, — он развел руками, будто раздвигая
невидимые волны и глядя вниз присел на одно колено, — а это что?
Отойдите гражданин, не затопчите мне улику.
Сержант смотрел на забрызганный кровью перочинный ножик,
валяющийся на земле.
Он снова бросил быстрый взгляд на меня и нахмурив брови
спросил:
— Это ваше, гражданин?
Если раньше плохие новости
распространялись
со скоростью звука, то теперь они
распространяются
со скоростью передачи электрического
сигнала.
Эрнст Кренкель радист «Челюскина»
Твою же дивизию! Каналья! Как хорошо, что я не прикоснулся к
этому дурацкому перочинному ножику.
Только этого мне не хватало для полного счастья.
Я стоял в отделении милиции в коридоре, куда меня доставили
сразу после задержания. Вот повезло, как утопленнику, вытянул
«счастливый» билет.
Мало того, что я должен был явиться милицию после выписки из
больницы по поводу угона и взятия меня на поруки, так теперь меня
самого привезли ещё и из-за драки.
Повезло, так повезло. Но я ни о чем не жалею, таких ублюдков,
как Щукин надо бить, как только они борзеют.
На меня составили протокол и велели ждать. Когда на улице
опрашивали соседей мнения разделились. Часть людей, узнала Щуку и
рассказывала, что нож принадлежал ему и он с самого начала держал
его в руках.
Другая часть утверждала, что я сам с ножом набросился на тех
троих, но они его у меня отобрали.
Никогда не понимал, зачем говорить то чего не было и сам не
видел, искажать события, додумывать, строить догадки. Ведь от
этого, как в моем случае, может зависеть судьба или жизнь другого
человека.