— Думали эрлов сынок
не врет. Думали, что честь передается
по наследству.
— Только молиться нам
и остается — в таком ливне его и днем
с огнем не сыскать.
Донесение разведки эрла Дитмара
из временной ставки
воинства Анандера
Под наскоро
сколоченной шибеницей болтались двое подкупленных тейном
сообщников: солдат и кузнец-подмастерье, еще совсем девчонка,
младше меня. Из их казни сделали целое представление. Филипп вместе
с небольшой рыцарской свитой стоял в первых рядах, а позади него
толпились добрые люди из деревни. Видать побросали все дела и
прискакали поглазеть. Меня и остальных каторжан от места казни
отделяли ряды стражников, которых нагнали охранять местных от нас,
Тирента — от местных, и Филиппа — от всех вместе
взятых.
Нейр говорил, что казни были обычным
делом, но на его памяти это было первым случаем, чтоб
в побеге был замешан кто-то снаружи, а тем более —
из стражи. Казнь была показательная, петли — скользящими,
а веревки — длинными. Горе-заговорщики задыхались
мучительно долго. Дергались и извивались,
поднимая песок носками сапог, пока жизнь не оставила их насовсем. У
девчонки-подмастерья вывалился язык, а солдатик походу наделал в
штаны, чем вызвал кощунственные смешки. Выпученные, покрасневшие
глаза у них были одинаковы, как и синюшный оттенок лица. Едва тела
перестали дергаться, их сняли с веревок и выволокли за частокол,
где подвесили по обе стороны от ворот. Там они и
раскачивались, посиневшие и пучеглазые. Как сказал бы Эйдж: «в наседательных
целях».
Как только
толпа зевак нас покинула, потеха продолжилась. Тирент был на
удивление бодр и даже позволял отпускать грязные шуточки в адрес
эрла Го́ддарда, Фи́липпа, Ге́нрика и прочих. Выдержка у него была
на зависть. Я же с трудом сдерживал слезы —
не хотелось болтаться вот так на веревке,
с полными штанами дерьма и глупой миной на
лице. Подлая, некрасивая смерть. К тому же я сомневался, что в обители Неведомого
меня ждет что-то хорошее. Старейшины и вовсе убеждали нас, что как
помрешь, то там, по другую сторону и нет ничего, а загробные
обиталища — трусливая выдумка слабаков.
Своим
жалким плаксивым видом я заслужил презрительные взгляды от Торли,
Сеппеля и прочих южан. Еще бы! Настоящие северяне — это ж титаны
средь людей! Надобно выказывать презрение к смерти. Вот как ведут
себя настоящие мужчины.