— Ты... Видят боги,
ты своей смертью не умрешь...
— Есть только один бог, еретик,
и ты будешь гореть во славу его, —
рыцарь-капитан взял Тирента за подбородок, — И будь
так любезен, кричи погромче. Твои товарищи продолжат трудиться
на благо Анандера, и я хочу, чтобы твоя судьба
прочно врезались им в память.
Филипп сделал шаг назад
и окликнул стражников. А я не верил своим ушам.
Они сожгут только его? Никто не спешил разъяснять мне, что
происходит.
— Привязать его к столбу!
И ради всего святого, не переусердствуйте с маслом.
Пусть дерево разгорается медленно. Я хочу его казнить,
а не приготовить!
— Сейчас! — заорал тейн
и кинулся на Филиппа.
Телохранители рыцаря-капитана
не дали Тиренту добраться до своего командира, заслонив
его собой, но не успели выхватить мечи — в бой
вступили бонды тейна. Ортвин отбросил притворное безразличие, весь
надулся, покраснел и разорвал веревки, а затем врубился
в опешивших солдат, как бык, и начал неистово бодаться,
и раскидывал здоровых мужиков, как каких-то собак. Сеппель
с неожиданным проворством крутанулся, выхватил чужой нож,
разрезал путы и тоже бросился в атаку. Торли повезло
меньше — он пропустил удар дубинкой по голове,
но оказавшись на земле, скрючился, неестественно выгнулся
и продел ноги сквозь кольцо связанных рук, и тут же
вернулся в драку. Кажется, он выдавил кому-то глаз.
Тирент оказался отчаянным мужиком, и,
скорее всего, хорошим командиром — умудрился же подать
знаки своим товарищам под носом у стражи. И дрался
он люто: разорвал щеку солдату одними лишь зубами. Сеппель
перерезал еще одно горло, и теперь шестеро солдат Анандера
лежали на земле, но остальные бойцы, включая рыцарей
Филиппа, уже оправились от удивления: они начали теснить
четверку южан, окружали их. Ортвин ревел, Сепп — грязно
ругался, Торли и Тирент бились спина к спине —
каждый сумел достать себе по дубинке.
Все происходило очень быстро, сердце
едва отмерило несколько ударов, но время казалось тягучим
и вязким как мед. В оцепенении я не мог
двинуться с места, и только наблюдал. Мысль броситься
им на помощь все отчетливее звенела в ушах,
но я так и не решился. Оглянувшись,
я отметил, что никто, кроме Тирента с товарищами, так
и не поднялся с земли. Надзиратели в отдалении
от заварушки сдерживали жителей деревни, которые оживленно
галдели и пытались разглядеть, что случилось.
А посмотреть было на что: гремя цепями и размахивая
отобранным оружием, тейн повел своих бойцов прямо
на рыцарей-телохранителей. Торли вскрикнул и припал
на колено — в его бедре засела стрела. Люди,
стоявшие на частоколе, снова вскидывали луки. Звенел
сигнальный колокол.