— Убрать стрелы! — взревел
Филипп, заблаговременно отступивший подальше
от потасовки, — Если вы, бездельники,
в рукопашном бою не справитесь с жалкой кучкой
оборванцев, я вас до смерти загоняю, а потом закую
в цепи и отправлю им в помощь, землю рыть!
Угроза возымела действие. Яростная
атака моих недобрых знакомцев начала захлебываться. К солдатам
Филиппа прибывало подкрепление из замка, поднятое
по тревоге. Спрыгнув с коней, они с ходу бросились
в бой, правда все равно ограничивали себя ударами одних
батогов. На Ортвина накинулось сразу трое рыцарей — они
повалили его и продолжали бить, ибо он пытался дать
сдачи. По крайней мере, какое-то время. Торли уже
не стоял на ногах. Ему повезло меньше всех — лужа
под ним окрашивалась в бурый цвет. Тейн выронил свой дрын,
когда получил батогом в висок, и, неловко зашатавшись,
пропустил еще один удар, который отправил его на землю. Сепп
остался последним. Победа на горизонте не брезжила,
и он бросился бежать. Уворачиваясь от чужих рук
и смешно семеня ногами, он уже почти добрался
до ворот, но самым глупым образом запнулся о цепь
и растянулся в грязи, выронив нож. Его тут же
придавили к земле и заломили руки. Через мгновение все
было кончено.
Оглушенного Тирента тащили
к костру, остальных методично избивали, не ясно
зачем — они и так уже не сильно шевелились.
Надзиратели заново стянули их руки веревками и,
припечатав к земле, развернули лицами к месту казни.
***
— Проповедник, будьте любезны,
огласите приговор, — Генрик протянул Ингольду листок.
— Вы не останетесь?
Мы уже начинаем.
— У меня неотложные дела,
к тому же, я... э... не терплю истошных воплей.
От них у меня голова раскалывается. Прошу меня
простить, — управляющий спешно двинулся в сторону
ворот.
Ингольд степенно прошелся перед
кострищем, где Тирент привязывали к столбу. Прочистив горло,
жрец бросил быстрый взгляд на бумагу, скривился
и заговорил сам, не вдаваясь в написанное.
— Этот край темен
и не ведает слова Фараэля, оттого здешний человек
несчастен и омерзителен, ибо пребывает в когтях ереси
и порока. Каждый день люди преступают законы божьи
и человеческие, а кругом царит запустение и духовное
разложение. Мы, провозвестники истинной веры, положим конец этой
несправедливости. Как верные слуги спасителя, как верные воины
защитника людского, как истиные дети всемилостивейшего Фараэля,
не убоимся зла! Мы наставим вас, овец заблудших,
на путь избавления, искореним опасные заблуждения
и оградим от греха. И увидите вы правосудие
Его, и убоитесь того, что ждет отступивших от путей
праведных...