— Нет, конечно! — поспешно
ответил я, прекрасно понимая что настоящим богам все равно,
верят в них или нет. Горит огонь Кеннета, воют ветра Хлада,
Неведомый забирает мертвых. Бессмертным духам плевать
на мнения смертных. Наши жизни и скоротечны,
а силы — ничтожны.
— Хороший ответ, мальчик,
я в тебе не ошибся, а посему дарю тебе шанс
на спасения души. Если ты будешь покорен моим наказам,
и будешь исполнять в точности, что велю, я буду
молить Фараэля о милости, и быть может, с божьей
помощью вызволю тебя из этого печального места.
Я не верил своим ушам.
Он что, предлагает мне сделку? Помощь? И снова это ноющее
беспокойства, неуемная тревога в груди, от которого
не уснуть, не унять дрожь. Надежда. Она всегда обманет
и разбередит раны. Но вдруг? А если и вправду
я выберусь отсюда? Ах, сука... Глупый Тэмиель, ты забыл
во что тебе обошлась помощь прежних доброхотов? А?
«Мы поможем тебе!» Конечно, драть меня в глаз, всех прям
обедом не корми, дай тебе помочь. Это сучий жрец хочет тебя
использовать. А то и вовсе глумится. Разуй глаза,
придурок, снова лезешь в петлю, а то и куда
похуже!
Видимо, заметив что-то на моем
лице, Ингольд истолковал мое молчание по-своему.
— Вижу, что ты уже
понимаешь, чего я от тебя потребую. Понимаю, это
непростое решение, но пойми, Хаген, я не смогу
помочь язычнику! А единоверцу... Единоверец может рассчитывать
на служителей Фараэля в любое время дня и ночи.
Ты молод, и, возможно, у тебя впереди еще целая жизнь!
А что дали тебе твои лживые боги? Ведь они даже не боги,
а так — злые сущности, демоны страха, темноты
и невежества. Они завели тебя в беду, изранили тело
и травят душу отчаянием.
Теперь же я тебя нашел,
а еще раньше ты нашел Красную книгу — это
не может быть совпадением. Я не верю
в совпадения — это воля Его, а я служу ему
долгие годы и не могу ошибиться в таком.
Ты тронут пламенем! В конце концов, обратись
к здравому смыслу! Только я здесь могу помочь тебе, никто
другой. Не буду кривить душой, мне самому нужна твоя помощь.
Конечно, я смогу справиться и сам, однако путь чреват
обернуться годами и пролитой кровью. Я же хочу иного,
мирного исхода, ибо даже заблудшие могут обрести свет, пока душа
их еще хранит толику чистоты.
— Ублюдок! Да как
ты смеешь! Немедля пади ниц и кайся!
— спохватившись, Ингольд вскочили и продолжал ломать
комедию. — Молись и кайся! Никто не сможет тебе
помочь, кроме всемилостивейшего отца нашего, всеблагого
Фараэля!