Дед, по
своему обыкновению, рассказывал нам байки, которые, должны были нас
воодушевить и отвлечь от печальных мыслей. «Сейчас все еще ничего, а вона смотри как
бывало!» Настроение его истории не
поднимали, а вот тоску — наводили. Особенно на тех, кто с местными
сказаниями был и так знаком, а в пересказе Нейра
и
подавно. И все же меня изрядно повеселила легенда про столетие
Белого Холода. «Времена, когда целые поколения помнили солнце лишь
как неяркое, светлое пятно за пеленой антрацитовых
облаков».
Все то, чем
Нейр думал нас попугать, с удивлением напоминало мне родину. Лютый
мороз, от которого вмиг можно потерять пальцы, нос и уши,
непроглядные облака, снежные бури, огромные стаи свирепых волков.
Я, считай, из этой истории вышел. Хлад просто смеется в лицо
здешней чахлой зиме, и я вместе с ним. Вот только без
одежды, без крыши над головой я мерзну точно так же, как
и остальные южане.
Однако теперь у меня снова было
мое сокровище, и каждый день я не мог дождаться
вечера, чтобы вновь открыть страницы и начать разбирать слова,
строчку за строчкой. Сбежать из реальности, прочь
из этой клоаки, в мир душистого пергамента и едва
различимого запаха краски, где странные глифы и загадочные
знаки рассказывали свои истории. Я мог бы даже счесть
свою жизнь сносной, если бы не постоянные указания
от жреца, следуя которым, я стал все больше и больше
отдаляться от остальных узников. Я нашел в книге тот
самый седьмой завет, о котором говорил жрец:
«К чужакам проявляй
терпение и слово мое неси, дабы изгнать волю темную, ибо так
в старых ворогах новых братьев обрящешь, а супротивников
глухих к слово Моему благословляю гнать прочь и без
страха разить, ибо то есть борьба древнейшая, во имя
победы добра над злом».
Прочитал его, заучил и впал
в уныние. Не сильно это мне помогло. Каждый день
я прилюдно возносил молитвы Фараэлю, и вскоре выучил
нехитрые молитвы наизусть. Как я и ожидал, после
светопреставления с Тирентом, окружающие начали относиться
ко мне с возрастающим подозрением, даже с опаской.
В первый раз, вытащив книгу из мешка, я привлек
к себе всеобщее внимание, но когда мои товарищи-узники
прознали, что именно я читаю, то они сразу наперебой
стали поминать старых богов, а в мою сторону посыпались
проклятья и отборные ругательства.