— А кто при делах-то?
Старшой его? Как его, от сука, забыл... — Дед
забормотал, — Рикер, неее... Экарт? Нет, как же
его...
— Рикард. Старший сын Кохира,
Рикард Веселый, теперь веселится с отцом и предками.
Он погиб еще раньше отца. И второй сын, Эгберт, тоже
погиб. — бесстрастным и тихим голосом заговорил
рыжеволосый немолодой мужчина.
— Эгберта схватили
и повесили недели две-три тому, — снова вступил Роэль.
— Причем вздернул его лично пес Годдарда, да так, что
со стен было хорошо видно тело. С ним они вдоволь
наразвлекались, как мишень пользовали. Целиком стрелами
истыкали — бедняга Эг под конец стал на ежа похож.
А за главного теперь Силлаг Светлый, младшой сын.
Выродок он, вот кто. Перебил часть дружины эрловой,
а самого Дитмара заковал в цепи и сдал этому херову
лыцарю. И оно бы ничего, но нас окружили
и врасплох взяли. Безвыходное положение: али на смертный
бой двигай, иль сдавайся.
— Не сдюжили б мы,
расстреляли бы нас с луков. Без портков, с замерзшей
сракой много не навоюешь, особливо если не за кого
уж воевать. — Раэль смачно сплюнул в костер
и почесал огрызок уха.
— Да, дела, — протянул
Нейр, — Помянем старого тейна, робята!
Когда мех с настойкой проделал
круг, все еще продолжали молчать. Неловкие покашливания
и тихие перешептывания затянувшуюся тишину
не прервали.
— Слушай, а ты кто
такой будешь? Я тебя как будто знаю... — спросил Даг,
обращаясь к рыжему.
Рыжий поднял глаза. Тяжелый потухший
взгляд воина, а это определенно был именно воин,
с неохотой прошелся по окружающим. Коротко остриженная
ржавая борода не скрывала плотно сжатых губ,
а на голове был след застарелого шрама, который добавлял
волосам второй пробор. Плотная рыжая шерсть на теле мужчины
кое-где имела проплешины — скорей всего от ношения
доспехов.
— Гуннар? Красный Гуннар?
Ты что ль? — вытаращил глаза Даг.
— И Дагевар Скользкий дал
себя поймать? Забавно... — еще тише проговорил Гуннар.
— Забавно, если хер душить
исправно, а тут у нас паскудство одно да огорчения.
Тебя самого как изловили?
— Меня не ловили, —
Гуннар скрипнул зубами. — Тебе же уже сказали. Отступился
я от клятвы, сдался. Не лупи глаза, Даг! А что
мне было делать? Бросить парней в бой, когда Филипп
со своей сворой уже завалился в замок? Дитмару —
конец, а его дружина перерезана или в плену. Силлаг,
паршивая овца, еще до смерти отца вел переговоры
с прихвостнями Змея. А как только старый тейн ушел
в мир иной — просто впустил этих собак в крепость!
Выбор был невелик: неволя или смерть. Я по крайней мере
сохранил своим бондам жизнь.