— Я хотел тебя
поблагодарить. Мои ребята не сильно приветливы,
но ты все равно помог. За просто так. Бескорыстные
поступки — редкость.
Истинную правду молвишь, тейн.
Я улыбнулся, и уж было ушел, но передумал.
— Приятно услышать слова
благодарности для разнообразия. А то меня,
знаешь ли, тут не любят. Из-за жреца, что казнил вашего
тейна.
— Я слышал про Тирента.
Дурная смерть.
— Всякая смерть дурная,
но эта — в особенности, и знаешь почему?
Гуннар скривился, полагая, что ответ
очевиден.
— Нет, Гуннар, дело не в огне, и не в
муках удушья. Самое ужасное в его смерти то, что из нее сделали
урок послушания. Думаешь, его сожгли, потому как этого велит мой
бог? — я покачал головой, перевел дух и продолжил. — Он умер из-за
своей гордыни в угоду гордыни чужой. И пускай Тирент сволочь и
злодей, пускай он ограбил меня, обманул, обрек на заточение и
каторгу... Я прощаю его, ибо он сторицей уплатил долги, искупив их
смертью в пламени. По его вине я здесь, но Фараэль меня хранит, а
вашему тейну его боги не помогли.
Тейн смотрел на меня и слушал, и не
только он. Была у меня неистребимая черта: коли открывал рот, то
частенько меня несло, понесло и сейчас. Я начал вспоминать все, что
успел вычитать из книги, выдергивал отрывки из рассказов жреца,
пытался подражать его манере речи, постепенно возвышая голос.
Дерзкие речи тут ценят, может поэтому Тейн молчал и еще не послал
меня куда подальше. Я продолжил.
— Мне наплевать, как вы относитесь ко
мне, но мне тошно слышать, как вы поносите Фараэля. Горстка
ублюдков прикрывается его именем, порочат его, в то время как
Фараэль учит добру, учит спасать и помогать ближнему. Моя вера дает
мне силы сохранять человечность, а старые боги учат вас
кровопролитию и вражде. Брадан, бог войны, Газарот, бог мести,
Ульхиор, покровитель властвующих. Все несут смерть.
Тут Гуннар хотел что-то сказать, но я
не дал ему вставить слово и продолжил болтать, сочиняя речь на
лету. Меня унес поток страха и вдохновения.
— Вы отравлены гневом и ненавистью, и
платите мне в отместку за собственные страхи и боль, ибо считаете,
что жестокость может быть справедлива. Пускай ненавидите и
презираете, но я от веры своей не
отступлю, и даже от вас не отвернусь. Нуждающийся всегда получит помощь и утешение
от истинного слуги Фараэля, потому и я