В другой раз.
— Ну так чего, поможешь,
нет? Если нет, так я пойду, мне еще в наказание нужно
молитву двадцать раз прочитать, за каждого наставника...
— Расслабься, Улле, выручу
тебя. И у меня пара покупок наберется,
да и Солера еще как пить дать денек-другой не будет.
Знаю я, как из храма улизнуть, покажу. Но чур
молчок! Чтоб никому, а то уши оборву.
Ответом мне были горячие кивки.
Выбраться и вправду не помешает. Расслаблюсь хотя бы, а не как
обычно: бегом-бегом, с сумками. Деньги у меня есть, так что
заглянем в «Веселого утопленника». Инграма я и сам давно не видел,
и, в отличие от Улле, я с ним отношения поддерживал, ибо склонен
стал к выпивке, да к разговорам задушевным.
***
Послушникам запрещалось покидать
стены храма, горожан не пускали внутрь, однако и то, и другое
случалось. Жизнь всегда идет своим чередом и не может следовать
человеческим законам. Торговцы регулярно прибывали к нам с
телегами, груженными провиантом и прочими необходимыми в быту
вещами, кузнецы приезжали за доспехами и оружием, что нуждались в
ремонте, целые орды каменщиков продолжали трудиться над дозорной
башней. Послушники же регулярно выбирались в горы за редкими
травами и кореньями, конечно, под присмотром наставников, а
храмовники выбирались за стены для конных тренировок и других
упражнений, требующих открытого пространства.
Кроме настоятеля Абелларда,
жреца-глашатая Эймара и кератора Йорана, чьи обязанности
совпадали с занятиями интендантов в замках, относительно
свободный доступ в город был и у меня. Все из-за
наставника, который хоть и имел множество привилегий,
но правом свободного перемещения предпочитал
пренебрегать — все время он проводил в лаборатории.
За два года, что я провел с ним, у меня
сложилось стойкое впечатление, что несмотря на статус жреца,
в богов он верит еще меньше моего.
Солер был иноземцем,
из каких-то галатов, что живут за границей Черных гор
к югу от Анандера. О причинах, что привели его
в Меркиль, он не распространялся, как
и не считал необходимым объяснять страже, какого черта
он отсылал меня за кузнецом в три часа ночи. Мой
наставник зачастую вел себя вызывающе, но пользовался
авторитетом как в стенах обители, так и покровительством
значительных лиц в самом городе.
Все это сильно упростило мне жизнь,
а покинуть стены храма для меня и вовсе
не составляло труда, а вот Улле пришлось обрядить
в робу послушника и нацепить на его забинтованную
голову шаперон. Стоял ранний вечер, и мы медленно
прошествовали через главные ворота.