— Чего-то ты зачастил,
Хаген. Солер тебя совсем загонял, — послышался сонный голос
храмовника.
— А кто это с тобой?
— спросил Фригг, более бдительный страж. — Представься
и назови причину...
— Да завались ты!
Я не собираюсь тащить все один, я не лошадь!
Чего докопался? В добровольцы хочешь, помочь?
— Положено же, вот и,
спросил, чего ты! Мне вообще нельзя отходить,
я на посту...
— Вот и стой,
да не усни там, мы затемно вернемся, —
я намеренно заворчал, и мы продолжили спуск.
— Лишь бы лясы точить, а помощи не допросишься.
Надоели уже, сил моих нет...
— Прям как Солер брешет.
— вполголоса зашептал первый храмовник и смачно сплюнул.
— Истину говорят: с кем поведешься, того
и наберешься.
— Ага! Вроде один мешок дерьма,
а воняет как от повозки...
— Чего? — я обернулся
и грозно оглядел оболтусов.
— Говорю гроза идет,
напряжением пахнет в воздухе! — завирался Фригг, запирая
ворота. — Удачи, Хаген!
Отойдя на достаточное
расстояние и скрывшись из поля зрения стражников,
я наконец выдохнул. Прошло гладко, хотя невелико дело. Врать
я уже давно пообвык, и теперь это выходило легко
и непринужденно. Улле наконец-то расслабился
и с облегчением заулыбался.
— Ловко ты все провернул,
я бы так не смог...
Я только отмахнулся.
Не доходя до торговых рядов, мы разделились
и условились встретиться в «Веселом утопленнике»
на закате. Честно говоря, я не имел никакого права
потешаться над романтическим увлечением друга, так как у меня
самого было рыльце в пушку. После долгого пути, каторги
и уединенного послушничества, выходы в город напоминали
мне походы в цветник: казалось из-за каждого поворота
на меня глядела красивая девушка. Я понимал, что совсем
изголодался по общению с прекрасным полом, можно сказать
жаждал его. Не то чтобы у меня был какой-то опыт,
не считая давнишних детских шалостей, вызванных природной
любознательностью.
Мое сердце вспыхнуло страстью
на прошлом Тальвинде, традиционном весеннем празднике, чем-то
напоминающим Эйэль, праздник зимнего солнцестояния. Тальвинд
отмечался во всех прибрежных городах Андерана и длился
с неделю, хотя молодых больше интересовали первые дни
праздника, когда выпивка текла рекой, всюду танцевали, играли
в игры и запускали игрушечные лодочки в залив.
В тот раз Солер отпустил меня на гулянья,
и я сосредоточился на том, что выходило у меня
лучше всего — я пил. Красноватые отблески костра,
вереница поющих и смеющихся. Было весело смотреть на все
это со стороны, но вдруг стало еще веселее.