— Ты не узнала меня?
Это я, Хаген. Мы...
— Прекрати. Узнала я тебя,
а вот ты зря притащился, — Ханна поморщилась.
— То был Тальвинд, я была навеселе и разошлась.
Я собой не горжусь, а ты.. Иди своей дорогой,
жрец.
У меня внутри все оборвалось.
Нет. Не верю. Или я так страшен при свете дня?
— Послушай,
я не понимаю...
— Вот именно. Просто уходи.
— Но... — я рванулся
было к ней, но тут же отшатнулся
от ее перекосившегося лица.
— Ранд! Помоги, тут ко мне
пристает какой-то урод...
Из дома выбежал дюжий мужик,
вытирая перемазанные сажей руки о тряпку, злобно зыркнул
на меня и подскочил, закрывая собой девушку.
— Ты его знаешь,
милая?
— Да первый раз его вижу,
а он лезет и лезет, прохиндей такой.
— Вот как?!? Слушай меня
внимательно, придурок, если ты сейчас отсюда
не уберешься, то я не посмотрю на то, что
ты жрец, и вломлю так, что никакой Фараэль тебя
не спасет!
Я не стал дослушивать
угрозы и поспешно умчался прочь, скрыв голову капюшоном,
который должен был вспыхнуть от моих раскаленных ушей. Как
я мог быть так глуп? На что рассчитывал? Я топил
горе в кружке, изливал душу Инграму и безоглядно увяз
в тоске. Неделями ходил как призрак, рта не раскрывал,
чем несказанно обрадовал наставника.
Позже, когда томление стало
невыносимым, я последовал совету Инграма и навестил
портовый бордель. Там мужчин в рясах не чурались,
но и было все совсем по-другому. Я искал близости,
человеческого тепла, какой-то нежности что-ли... Но чего тут
было ждать, если в тебе видят лишь горсть медяков, которую
ты ссыпал в потную руку хозяйки? Каждый раз
я говорил себе, что это был последний раз, но проходил
месяц, желание не отступало, мешало работать, думать,
и я снова поднимался с пропитанной потом десятков
тел постели и укорял себя в слабости, сгорая
со стыда, отбиваясь от чувства вины и заливая
огненным пойлом гнетущую пустоту внутри.
После одного из таких походов,
наставник вычислил, куда я забредал в городе,
и устроил мне разнос. Не ругал и не бил меня,
а просто усадил за один из своих медицинских
фолиантов и показал раздел, посвященный тем болезням, что
переносят падшие женщины. Тот, кто расписывал этот томик
иллюстрациями, обладал настоящим талантом — мне стоило больших
усилий удержать в себе завтрак. С тех пор я зарекся
посещать бордели по собственной инициативе, и заполнял
пустоту в душе одними лишь крепкими напитками,
да рукоблудием, если уж было совсем невмоготу. Это было
дешевле, проще и куда менее опасно как для моего здоровья, так
и для репутации.