После Ханны я стал вдвойне
внимательным к тому, что выражали лица моих собеседников,
и особенно к тому, что они говорили, когда думали, что
меня нет рядом. Но, как говаривала мать, молодое сердце сильно
болит, да быстро отходит. Понемногу в моей памяти
то и дело начало всплывать лицо юной девушки, дочки
травника, к которому я частенько заявлялся
со списками от наставника. Ее звали Лора, и все
в ней было замечательно. Всегда мила и приветлива,
никогда не кривилась от моего непритязательного облика,
как многие, а еще она самым очаровательным образом улыбалась
и кокетливо поправляла непослушную прядку, когда
мы разговаривали.
Не то чтобы я был
влюблен, или сама девушка оставляла мне поводы для надежд,
но Лора определенно мне нравилась. И я решил еще раз
попытать счастья на Тальвинд, к тому же у меня
как раз появилась отличная идея для подарка: красивый и легкий
платок из шелка, расшитый узорами цветов, которые иногда
завозили с юга. Даже парочка таких цветочков мне была
не по карману, а вот на платок как раз хватило
сбережений. Купив подарок для своей, храни меня Фараэль, будущей
девушки, я бодро потопал в сторону «Висельника», где
по вечерам Инграм обирал неумелых игроков в кости.
По дороге меня отвлек шум
ссоры. Я знал это место и пригляделся. Какие-то люди
стояли у дома ростовщика, чей помощник этим утром закончил
жизнь на костре. Уверен, парнишка был ни при чем,
и разбирался в колдовстве так же, как
я в стрельбе из лука, но грамотный донос
и распущенные слухи всегда делали свое грязное дело. Бес меня
дернул остановиться и прислушаться к склоке.
В дверях стоял владелец,
а подле него два бугая выкручивали девчонке руки. Девочка была
явно из бродяжек: грязная залатанная одежда, стоптанные
дырявые сапожки, пакля темных волос и замызганная осунувшаяся
рожица. На земле лежал мешок, из которого торчала книга.
Воровка. Нашла с кем тягаться! На ее чумазом лице
отчетливо проступала гримаса отчаяния.
— Ты, милочка, поступила очень
глупо. Никто не смеет красть у Штейна, никто!
— И чаго с ней
делать, мастер?
— Не мне вам рассказывать!
Прогуляетесь к пристани, все как обычно...
Я больше не был тем
ошалелым дураком из леса и прекрасно понимал, как тут
ведут дела, к тому же Инграм всегда был рад меня
просветить. Если ты разозлишь богатого купца или знатного
рыцаря, то тебя вешают. Если ты рассоришься
со служителями Фараэля, то весьма вероятно, что
ты пеплом разлетишься на все четыре стороны. А ежели
ты перейдешь дорогу местным лиходеями и головорезам,
то через пару дней из воды выловят твой раздувшийся труп.
Предатели воровского кредо всплывали без языков, тела неверных
женщин носили следы многих оскорбительных увечий, а воры
неизменно теряли кисти рук еще до своего последнего
купания.