Хаген еще раз оглянулся, и, дав
немного влево, снова пошел.
— Как будет полдень, будет
привал. Посидим, погреемся друг о дружку, перекусим, тебя
поучим немного, и снова двинем, но уже безо всяких
остановок, до темноты.
Походу теперь единственным приятным
времяпрепровождением для меня останется один лишь полуденный час,
покуда я буду заниматься учебой со стариком.
Ну и короткое ночное забвение, конечно же. Как
ни странно, желание перебороть себя и выжить крепло
во мне с каждой уходящей толикой силы.
— Хаген, мы справимся?
Старик обернулся, полыхнул трубкой
и усмехнулся, прищурив глаз.
— Мы-то с тобой? Конечно!
Герои-приключенцы! Хлад, небось, не просто так нас снежными
струями поливает. — он воздел руку к небу, —
Благословляет нас!
— Мне не смешно, старик,
я боюсь до усрачки!
— Кхе. Ты это, давай
повежливей. Совсем шуток не понимаешь.
— Я хочу выжить Хаген.
Только не верю, что справлюсь.
— Выжить, говоришь? Если
и вправду хочешь — то справимся. Давай, найди своего
внутреннего мужика! Рррраааргх!
— Чего?
— Сладкие титьки Адамины!
Пожалуйста, парень, найди уже свою чувство юмора.
Ха-ха. Вашу мать. Эта дорога будет
настоящим испытанием.
— Ае, вождь. Вперед,
к приключениям.
— Во-во! С таким настроем не скопытимся. Вперед, Тэмиель,
встретим дерьмовые подарки судьбы как полагается — злобными,
уставшими, но веселыми!
—
Уйдут же, сволочи! Ударим сейчас и разделаем их, как
животных!
— Нет, Колем. Метель зачинается,
не видишь что ли? На своих двоих далеко
не уйдут, а как утихнет вьюга, через день-другой, тогда
отыщем и добъем выживших, если они вообще
будут.
— Ты
говоришь как трус, Видар. Я готов к битве, и не стану оступать
— в моем
сердце нет страха.
— А в голове — мозгов.
Помолчал бы, сопляк, да послушал бы старших. Столько
дури еще из тебя выбивать.
Из разговора носготских следопытов,
в ночь после стычки с Белыми Бродягами.
Февраль 1039
Совершеннолетие я встретил
в пути. Поделился новостью с Хагеном, мол все —
теперь я взрослый. На что он ответил, что мужчиной
меня сделает сталь и седина на яйцах, и вновь
заладил про предстоящие испытания. Не знаю, что насчет
приключений и нового шанса, а дерьмовых подарков
на нашем пути было предостаточно. Дрянная погода, холод
и растущий с каждым днем голод. Первое, что я видел
каждое утро, была темнота палатки. Когда глаза привыкали
ко мраку, можно было различить копье, на котором
держалась наше нехитрое укрытие. Сквозь щелку в плотной ткани
пробивался луч света и возвещал о приходе утра.
С каким же наслаждением я встречал эти нежные
рассветные часы. Так приятно нежиться в уютной утробе снежного
лежбища. Промокшая шкура подо мной так и просит придавить
ее еще немного, чтоб нас вместе схватило морозом, под легкими
дуновениями убийственного холода пустошей...