***
Стена становилась все более пологой,
и двигаться стало удобней, но не легче. Руки
одеревенели, я не чувствовал пальцев, мышцы сводило
судорогами. Наконец я выполз на тропу,
на спасительный камень, и в изнеможении перевернулся
на спину. Угол книги в мешке за спиной больно давил
на позвоночник, но не было сил двинуться. Солнце уже
клонилось к западу. Я провел большую часть дня вися как
хер над пропастью — сморщенным жалким куском плоти. Теперь
я уже жалел, что оставил тяжелые шкуры на другой стороне.
Становилось холоднее. Так хотелось отдохнуть. Прикрыть глаза всего
на миг. Нельзя, только не сейчас. Я сделал усилие
над собой и поднялся. Ледорубы засунул обратно за пояс,
поправил мешок и начал забивать трубку дурман-травой
из кисета Хагена. Это успокоит колотящееся сердце
и дрожащие руки.
Впереди маячили огни Драмунгваарда.
Уже не так далеко. День пути. А может и больше,
Хаген обычно все немного приукрашивал. Последние усилия. Нельзя
останавливаться. Больше никаких привалов. Укрыться мне нечем,
а такой ветер и снег не дадут костру разгореться.
Я обвел взглядом пейзаж вокруг себя. Да и нечему тут
гореть. Все деревья и кусты дальше, вниз под склонами. Если
я присяду хоть на минуту, то усну
и не проснусь. И все, что сделал Хаген для меня,
пойдет прахом. Горечь накатила свежей волной, и глаза
защипало. Я рывками выдергивал ноги из снега
и продолжал идти. Снегоступы сейчас бы
не помешали.
Ближе к закату справа
от меня проплыла Седая башня. Теперь я даже разглядел
покосившийся домик безумного егеря. Никаких признаков людей.
Ни дыма, ни огня. Дурное место, да, старик? Да вся
наше дорога — одно сплошное дурное место. Ветер дул сильнее,
пронизывая острыми холодными иголками. Поселение южан уже недалеко,
но дойти до него сейчас, когда я так устал,
и с каждым мгновением метель скрывает от взгляда все
больше. Конечно можно рискнуть, но скоро меня свалит сон или
усталость. И никто меня поднимет. Я развернулся
и побрел в сторону башни.
Злые духи? Проклятья? Чепуха. Все
постоянно говорят о таком, но никто не видел воочию.
А богам наплевать на нас. Самые добрые из богов
едва ли смогут одарить милостью всех, а для других
мы и вовсе ничтожные букашки, недостойные внимания. Было
уже совсем темно, снег падал так плотно, что невозможно было
разглядеть что-то дальше сотни шагов. Бледный свет полной луны
выхватывал очертания зловещего домика и играл холодным огнем
на бледной шкуре башни.