Дорога стала шире, а лес —
чуть реже. Вдалеке раздавалось воронье карканье,
а в остальном все было тихо и спокойно. Вскоре
мы дошли до перекрестка, посреди которого стоял
покосившийся столб с указателями. Доски были старыми,
подгнившими, краска облупливалась, но все еще можно было
разобрать начертанные слова: надпись «Драмунгваард» указывала
назад, на северо-запад, «Каменоломня», была там-же,
у подножия Серебряного хребта. Еще два названия
я разобрать не смог, а вот указатель «Шеннинг»
показывал вперед, на юг, ровно туда, куда
мы и направлялись.
— А на востоке чего? — я прервал
Сеппеля вопросом. — Там таблички сгнили совсем, не разобрать.
— А там тоже деревня,
Скорняки вроде. Где-то через день-другой ходу будет Белый Клык,
острог тейна Кохира. А дальше — городище эсгифов будет,
Кэирн Рунна.
— Чего же мы тогда
туда не идем, там коней не взять? Не ближе
будет?
Блеклые брови Сеппеля вздернулись
от удивления?
— Там же война.
— Аа, ясно...
— сказал я, хотя вопросов у меня только прибавилось.
— А с кем воюете?
— Я ни с кем
не воюю. Это эрлы друг на дружку лезут.
— Вожди ваши?
— Не вожди
и не наши. Мой вождь — Трент. Эх, все забываю, что
ты дремуч, и ни знаешь ни гузна. Эрл — это
правители земель, да, но не нашенские. Кто где сидит, там
и правит, а коли земля твоя близка к такому вот
эрлу, то и платить ему будешь, ни за что.
Особенно подлый хрыч сидит на камнях, на западе...
— Змеюка андская...
— Ортвин ругнулся и сплюнул в сердцах.
— А это кто?
— Эрл Годдард, по прозвищу
Змей, — продолжил Сепп. — Все дальше распускает свои
загребущие лапы со своего голого камня. Думаю в этот раз
эрл Дитмар свое так просто не отпустит, хоть и потрепали
его уже изрядно. Вот там на востоке он сейчас наверно
и засел, за стенами Белого Клыка, у тейна
Кохира.
— Война благородных,
значит...
— Хахаха, — здоровяк громко
расхохотался.- Благородных, ага, любят важные птицы себя громко
величать. Такие же как и мы с тобой, только
хуже. В общем на восток сейчас идти опасно, как
и далеко на запад, да и вообще — сейчас
и на юге можно под раздачу попасть. Везде неспокойно.
— Ясно. А тейны
и баны — это кто? Тоже, из благородных?
— Из хреномордых!
— снова начал издеваться Сепп. — Вот жешь
ты деревенщина! Тейны — это вожди-военачальники,
а баны — самые, как ты говоришь, «благородные»
из бондов, свободных людей, они всегда крепко жопой
к своей земле прилеплены. Ну честное слово,
с тобой — как с дитем разговаривать. И зачем
ты свои книжки читаешь, ежели такого простецкого
не знаешь?