— Рудники, мать их, —
выругался кто-то из узников и сплюнул.
Никаких домиков, трактиров
и таверн. Длинный деревянный частокол и одно-единственное
двухэтажное здание с небольшой крытой конюшней.
У частокола впритык стояло несколько деревянных помостов,
косая деревянная башня с зевающим дозорным, что нахохлившись
грелся у маленькой жаровни, а чуть вдалеке были крытые
ворота, с широкой огороженной площадкой, возвышающейся над
частоколом. Там, прижавшись к деревянным перилам, в свете
факелов сидели двое стражников. Они прикладывались к бутылке
по очереди и катали кости.
Крупный всадник уже стреножил своего
коня и направился прямо к лестнице у ворот.
С впечатляющим для его размеров проворством он взлетел
наверх и сходу раздал поднявшимся было солдатам смачных лещей,
от которых они едва не слетели на землю. Тут же
до меня донеслась отборная ругань, с упоминанием матерей,
зверей, отхожих мест, физических отправлений и глубоких
телесный проникновение в неподобающие для того отверстия.
Когда мужик закончил басить, оба молодца стояли по струнке
и строили предельно честные физиономии.
— Свенд, я к Генрику,
а ты давай, подымай лоботрясов. До полуночи чтоб все
новенькие ужо были в томильне! — крикнул солдат
с помоста.
Cбежав по лестнице
от нерадивых дозорных, он сразу же направился
к двухэтажной постройке, где в дверях его уже кто-то
ждал.
— Хорошо, Эйдж, только совсем
не пропадай, — промямлил Свенд. — их же тут
до хрена и еще немножко! Мне бы помощь
пригодилась...
Эйдж только махнул рукой,
и скрылся в доме, захлопнув за собой дверь.
— Вы слышали надзирателя,
сонные недоумки! Живо гоните всех в томильню! — Свенд
захлопал в ладоши, — Быстрей, быстрей, мать вашу!
Не вижу усердия! Кто будет филонить, сразу получит караулов
вне очереди! Это еще что за диво дивное? Холгер, Вирне, ну-ка
быстро чешите ко мне, придурки свинорылые! Почему
в шапках? Куда шлемы дели, сукины дети? А? Чирьев вам
в жопы, какое-такое холодно? Я сейчас вам устрою —
вмиг станет жарко! Будете у меня до рассвета круги
наворачивать, пока из гузна сметана не потечет...
Узников из повозок стали
выводить за конюшни. Меня повели одним из последних.
Томильня оказалась земляной ямой, забранной досками, где-то шагов
в пятьдесят длиной, и шага три в ширину.
С задорным гиканьем солдаты пинками и тычками загоняли
пленных внутрь через поднятый люк. По дороге в яму Свенд
нашел меня и с ухмылкой заговорил.