— Так он того, сам
заслужил, господарь проповедник! — вступился Эйдж, —
На Свенда-Красотку бросился, дважды его седла стащил,
пленников хотел освободить. Потеха — потехой, но буйных
нужно воспитувать! Наказал его господин рыцарь, и поделом,
стало быть! В это, как его там, в наседание остальным,
шоб неповадно было! А то ж они вмиг охальники раззявят
и забузят.
— В назидание, остолоп.
— Генрик перевел взгляд на солдата, — Значит из-за
этого дебошира меня рыцарь-капитан отчитывал? Потеха значит,
да?
— Не, што вы, господарь
управляющий, вовсе оно не для того... — уши Эйджа стали
розоветь.
— Да что ты говоришь,
шельмец! Ты, Эйдж, со своими ребятками заканчивай брататься,
и миндальничать перестань. Возьмись уже, сучий ты сын,
за муштру как следует. И чтобы к моему возвращению
все трезвые как стекло, шагали в ногу, и чтоб денно
и нощно бдели, и чтоб порядок был, как у стряпчего
с долговыми, а не то я тебя самого
за частокол отправлю землю рыть. Ясно?
— Яснее некуда, господарь
управляющий. Куда уж ясней...
Заметно побледневший
и погрустневший Эйдж понуро опустил голову, отложил нож,
и теперь казалось не знал куда деть свои здоровенные
ладони. Генрик нервно дернул плечом, поскреб ногтем кончик пера,
обмакнул его в баночку и уставился на меня.
— Имя, откуда будешь, чем
занимался? — выпалил управляющий.
Мне теперь только одни приказы лают,
или вообще морду бьют, чуть что. Я снова словил себя
на нытье и собрался.
— Хаген звать. — перо
заскрипело, — из Ваас’омниса, занимался.. эээ...
хозяйством.
Жрец неожиданно оживился, отчего его
лицо приобрело выражение точь-в-точь как у пса, навострившего
уши. Генрика же мой ответ явно не удовлетворил.
— На кой ляд мне название
твоей деревеньки, чурбан? Откуда будешь говорю, под кем ходишь?
— Эээ.. как все хожу. Сам
с севера, с пустошей.
— Курва мать, да чтож
такое! Один ушибленней другого. Вождь твой кто?
— Отвечай, — стражник
втопил мне по челюсти.
— Я, мать твою, без помощников
управлюсь! — взорвался Генрик.
Солдаты шумно вытянулись
по струнке, а Эйдж, скорчив злобную рожу, показал
им кулак под столом. Я сплюнул кровь на пол.
— Нет у меня вождя.
— Бродяга, стало быть.
Воровал ты, а то и грабил,
а не хозяйством занимался, рожа бандитская. Так
и запишем, опасный рецидивист, доверия
не выказывать, — забубнил себе под нос управляющий
и заскрипел пером.