Пробежал взглядом по строчкам. Сердце
скакнуло к горлу, замерло и неровно забилось.
Старший советник так стремительно
прошёл через приёмную, что секретарь не успел даже встать из-за
стола.
Влетев в кабинет, Трой прижал трубку
к уху: «Когда?» — и рухнул в кресло.
Первое, что увидел Вилар, — это
нависающая над ним каменная глыба. Она то приближалась, позволяя
рассмотреть трещинки и шероховатости, то резко взлетала,
превращаясь в размытое пятно. Наверное, поэтому казалось, что тело
находится в невесомости и раскачивается в такт ударам сердца.
Хотелось уцепиться взглядом за что-нибудь незыблемое, остановить
раскачивание бренной плоти и ощутить под собой твёрдую землю.
Вилар с трудом отвёл глаза от глыбы и
увидел стоящего на коленях старца. Седые нечёсаные пряди спадали на
острые плечи. Выцветшие сине-зелёные глаза окружала мелкая сетка
морщин. Бронзовая кожа обтягивала продолговатое лицо, впалую грудь
и жилистые руки.
Старик произнёс с акцентом:
— С возвращением.
Вилар пошевелился и вскрикнул. Боль
металлическим прутом пронзила спину вдоль позвоночника и вылетела
из темечка.
Сквозь шум в ушах пробился скрипучий
голос:
— Не спеши.
Прохладные тонкие пальцы иголками
впились в виски. Голова просветлела, боль в спине притупилась.
Старик накинул на себя холщовую
рубаху. Повязал голову платком, затянул узел на затылке. Что-то в
его лице и движениях было до ужаса знакомым.
— Пить, — прошептал Вилар.
Старик приподнял ему голову. К губам
прижался край жестяной кружки. Уже допив холодную воду, Вилар
ощутил во рту странный кисловатый привкус.
— Что это?
— Трава.
— Где я?
— У нас. Ты болен. Спи.
Старец опустил ладонь ему на лицо и
вновь сдавил виски. Вилар вдыхал знакомый запах и не мог его
вспомнить. Мысли лениво ворочались в голове, тело приятно тяжелело.
Погружаясь в сон, Вилар улыбнулся — ладонь старика пахла рыбой.
Снилось что-то тихое, безмятежное. Но
сон бесследно испарился, забрав с собой спокойствие и тишину.
Вилар скользнул взглядом по плите над
головой, скосил глаза. Пенистые облака бороздили лазурное небо.
Чайки с детским плачем взмахивали белыми крыльями.
Дети… Здесь дети… Скривившись от
боли, Вилар повернул голову.
Загорелые до черноты ребятишки
строили из песка замки, с задорным смехом гонялись друг за другом,
с разбега влетали в волны. Женщины в белых платках и серых
мешковатых одеждах что-то помешивали в котлах, висящих над
кострами, и покрикивали на расшумевшуюся детвору.