Ориенты подчинились.
— Я не подумал, что это для вас
важно, — продолжил Вилар. — Я не подумал о вас. Оставьте меня
здесь. Забирайте носилки и уходите. Я не пропаду, до замка рукой
подать. Мне уже намного лучше, честно. И я никому не скажу, как
здесь оказался. Даю слово. И ради бога, простите меня.
Люди молчали, исподлобья бросая
взгляды на Йола, а старец смотрел вдаль.
***
Адэр сидел на той же ступени, где
некогда сидел Вилар. Надежда жила пять долгих дней. Теперь она
билась в предсмертных конвульсиях.
Адэр вскочил и, запрокинув голову,
закричал:
— Обманщик! Подлый обманщик! Лгун!
Предатель!
Он кричал, брызжа слюной и потрясая
кулаками. Звериная злость хлестала раскалённой лавой. Слуги со
страхом выглядывали из окон и прятались за шторами.
Адэр замолчал на полуслове. На
горизонте при полном безветрии появилось завихрение пыли. Явно не
от автомобиля — не та скорость и не те размеры. Но и в одиночку
человек не мог сотворить столь заметную пелену.
— Я убью тебя, если это не ты,
— прохрипел Адэр.
Он бежал изо всех сил, не замечая ни
камней, ни ям. Он уже не бежал, а летел на одном бескрайнем выдохе,
не чувствуя ног, не слыша сердца. Он ветер, для которого нет
времени, расстояния и преград.
Адэр упал на колени. Вцепившись в
верёвки, зарылся лицом в колючее одеяло. Слыша, как плачет и
смеётся Вилар, смеялся и плакал сам.
Провёл ладонью по щеке друга, сжал
плечо:
— Я боялся, что больше тебя не увижу.
— Посмотрел на смуглых людей в серых просторных одеждах. — Это они
тебя нашли?
Вилар кивнул:
— Они. Это ориенты — морской
народ.
Старик сбросил с кровати подушки.
Присев на перину, несколько раз подпрыгнул. Ориенты перенесли
Вилара с носилок на постель и выскользнули из комнаты.
Адэр привалился плечом к стене возле
изголовья:
— Я отправлю кого-нибудь в город. Но
боюсь, врач приедет только завтра.
Вилар тепло посмотрел на старика:
— Врач не нужен. У меня есть
Йола.
Старец помог Вилару снять рубашку и
перевернуться на живот. Адэр выпрямился, увидев спину друга, всю в
лиловых синяках и ссадинах. Узловатые пальцы старика пробежали
вдоль позвоночника, надавили на плечи и шею. Морщинистая пятерня
легла на затылок и чуть заметно напряглась. На впалых щеках друга
заиграл румянец, дыхание выровнялось. Вилар сомкнул веки. Йола
укрыл его одеялом и заботливо подоткнул края.