— Ты можешь остаться? — спросил Адэр,
когда друг уснул.
— Йола должен остаться. Ориенты
сейчас уйдут.
— Сейчас? Через пару часов
стемнеет.
— Здесь сухой воздух. Тяжело
дышать.
Адэр жестом приказал Йола следовать
за собой.
Сад встретил запахом молодых трав и
распустившихся цветов. На газонах вращались фонтанчики, распыляя
воду.
Старик глубоко вздохнул:
— Одну ночь они спать тут. — Указал
на замок. — Йола спать там.
Слуги предложили вынести в сад
кушетки; ориенты, скупо улыбаясь, объяснили, что не привыкли спать
над землёй. И вскоре траву под деревьями укрыли толстые пледы.
Адэр с Йола разместились в одной
спальне с Виларом. Старец лёг на полу, Адэр сел в кресло. Йола
рассказывал, Адэр хмурился.
Далеко за полночь рассказчик утомился
и вяло произнёс:
— Вилар встанет. Йола поможет. И
женщина.
— Какая женщина?
— Вилар звал её. Всегда звал.
Малика.
— А без Малики нельзя?
— Можно, но будет долго.
Старик зевнул, через пару секунд
послышался храп.
Утром ориенты собрались на кухне.
Гюст сообщил им, что правитель отлучился по делам и просил не ждать
его возвращения.
***
Посёлок проснулся. Хозяйки с
корзинками наперевес потянулись по узким улочкам к местному базару.
Молочник, выкрикивая: «Покупаем!», катил перед собой скрипучую
тележку. Старик, сидя на деревянном крыльце в кресле-качалке,
пролистывал газету. Через пыльную дорогу перебежали куры и с
возмущённым кудахтаньем побежали обратно.
— Вот я вас, — кричала краснощёкая
баба, размахивая тряпкой.
Уперев кулаки в бока, окинула грозным
взглядом хибару на другой стороне проулка:
— Слышь, соседка!
— Ась? — прозвучало из раскрытого
окна.
— Да ты не аськай, а следи за
клушами.
— Чем помешали?
Мун не слушал перебранку товарок.
Пересчитав сумки и чемоданы, посмотрел на маленький домик в два
окна, на серую скошенную крышу, скользнул взором по заросшему
бурьяном палисаднику и покосившемуся частоколу. Удручённо вздохнул.
Они с Маликой редко наведывались домой. Зато теперь новый владелец
наведёт порядок. Ишь, как не терпится ему войти, всё топчется и
топчется возле порога. Ещё и зверюгу приволок. Кот, под стать
хозяину — такой же толстый и рыжий, словно услышал скверное слово в
свой адрес, выпустил когти и цапнул толстяка за руку. Тот щёлкнул
кота по носу.
Пока бывший и новый хозяева
переминались с ноги на ногу во дворе, Малика, стоя на четвереньках,
шарила ладонью под кроватью. Наконец нащупала закатившееся колечко.