Выйдя из бани, с невыразимым
удовольствием потянулся и направил взгляд в звёздное небо.
— Посмотришь на это, и хочется жить,
— сказал Анатан и побрёл к дому, в котором, словно маяк, одиноко
светилось окно.
***
На тарелках исходил вкусным душистым
паром картофель, политый маслом и посыпанный кружевами петрушки,
переливалась золотистая капуста, украшенная стрелами зелёного лука,
горкой возвышались кусочки чёрного хлеба.
Из-за ситцевой занавески появилась
Малика. Шмыгнула серой мышкой через комнату, тихонько скрипнула
дверью.
Анатан достал из шкатулки несколько
монет:
— Пол! Поди сюда!
Из кухни выбежал парнишка пятнадцати
лет, одетый в майку и клетчатые штаны. Он поразительно походил на
Анатана — такое же открытое лицо, короткие, выгоревшие на солнце
волосы и не по возрасту жилистое тело. Бросив Адэру «Здрасте», Пол
застыл возле отца.
Анатан протянул ему деньги:
— Сбегай в питейный дом.
Адэра передёрнуло от воспоминаний о
запахе выпитого вина.
— У меня есть отличное вино. Сейчас
принесу.
Он долго мерил двор шагами. Ему уже
приходилось обедать за одним столом с Маликой, теперь предстоит
пережить ещё большее унижение — распивать вино с простолюдинами. Ко
всему прочему на столе нет ножей, только вилки. И четыре тарелки
вместо двенадцати.
Вернувшись в дом, Адэр дал Анатану
бутылку и кольцо копчёной колбасы. Опустился на скамью возле двери.
Немного подумав, скинул сапоги и с удовольствием вытянул ноги.
Странно, впервые в жизни его чувства были противоречивыми, а мысли
путаными.
Из смежной комнаты вышла Тася, держа
на руках дочку:
— Проснулась егоза. Не помешает, если
посидит в углу?
Адэр пожал плечами. Разве от его
желаний что-то зависит? Былая бодрость сменилась усталостью. Вот бы
завалиться на скамью и забыться беспробудным сном.
Хозяева принесли из соседней комнаты
стулья. Поглядывая на Адэра и тихо перешёптываясь, расставили их
вокруг стола.
— Прошу откушать, — сказал
Анатан.
Слава богу, догадались, что он уже не
в силах ждать.
Услышав скрип двери, Адэр обернулся.
Цветастый халат хозяйки пришёлся Малике не по размеру и,
подвязанный поясом, превратился в странный наряд: глубокий вырез,
сползающие с плеч рукава, широкая, колом стоящая юбка. Влажные
волосы, собранные на затылке, при свете лампы отливали синевой.
Малика села за стол и потупила взгляд.