С одной стороны автор хвалит советских людей за неравнодушие и
готовность прийти на помощь. С другой — недвусмысленно обвиняет
руководство совхоза и председателя сельсовета в
бесхозяйственности.
“Безалаберность… производственный травматизм… нарушение режима
труда и отдыха…”
Трескучие пустые фразы.
Но я живо представляю, как больно Федору Игнатьевичу от каждого
слова.
Я дочитываю до конца. Статья не подписана — она опубликована от
имени редакции.
— Гад! — говорю я себе под нос.
Но Федор Игнатьевич меня слышит.
— Знаешь, кто это написал, Андрей Иванович? — спрашивает он.
— Догадываюсь. Но доказать не могу. Отвратительное вранье.
— А вот в райкоме так не считают.
Федор Игнатьевич глубоко затягивается. Его руки дрожат.
— С должности меня хотят снять.
Он гасит папиросу. Я вижу его потухший взгляд.
Федор Игнатьевич переживает не за себя. Ему больно за
Черемуховку. Несправедливость давит ему на грудь, не дает
дышать.
— Разберемся, Федор Игнатьевич, — говорю я.
А сам лихорадочно думаю — что теперь делать. И нахожу
решение.
Вотинов.
Генерал Георгий Петрович Вотинов — вот, кто может мне
помочь.
Мы с генералом познакомились несколько лет назад, когда он
приехал в Черемуховку на охоту.
Я не ждал ничего хорошего от приезда генерала. Представлял себе
важного чина в окружении многочисленной свиты — вечно всем
недовольного.
Но Георгий Петрович Вотинов оказался очень простым человеком.
Бывший фронтовик, умнейшая голова, и очень внимателен к людям.
Мы сразу подружились. Генерал еще не раз приезжал в Черемуховку,
да и я бывал у него в гостях, в Ленинграде.
Там генерал случайно узнал мою тайну.
Узнал, что я живу вторую жизнь.
Смешная вышла история.
Внимательный Георгий Петрович заподозрил, что я — не тот, за
кого себя выдаю. Как он сам мне потом сказал — принял за шпиона. И
сломал голову, пытаясь понять, что шпион делает в глухой деревне
Ленинградской области.
Чтобы выяснить это, генерал пригласил меня к себе в гости и
познакомил со своим другом. Друг оказался психотерапевтом, который,
к тому же владел техниками гипноза. За разговором он
загипнотизировал меня и вызнал мою тайну.
Мне они признались в этом намного позже. У нас тогда вышел
неприятный разговор.
Какое-то время мы были одержимы идеей предотвратить
надвигавшийся развал страны. Но поняли, что это не в наших
силах.