— И вам не хворать. Давайте, садитесь, послушаю вас.
Пока Семашко раздевался, я подошел к столу, посмотрел, что там в
стопке книг. Пирогов, «Вопросы жизни», клинические лекции Боткина,
Вирхов, «Медицина и теория эпидемий». Виллерме, Вальрас, первый том
«Das Kapital», куда ж без него. Экономика и медицина. Не прекращает
работать над своей революцией. Похвально. Так, а что это за
журнальчик? «Новое слово». Солидное издание, на четыре сотни
страниц с лишком. Редакция, подписка. Содержание за прошлый год.
Ну, тут всё ясно, марксизм не прет наружу, но чувствуется. К стене
пришпилена вырезка из газеты про «невиданной красоты и мощи
фейерверк, явившийся апофеозом великолепной свадьбы князя
Баталова». Помню, могём. Зря, что ли, китайских специалистов
приглашал? Четыре вызова пожарной бригады от соседей — это вошло в
легенды питерских огнеборцев.
— Как умудрились подхватить болезнь?
Семашко замялся, потом все-таки раскололся:
— Обливался холодной водой. А ведь до этого нырял в прорубь на
Крещение — никаких последствий.
— Вы же неверующий?! — удивился я.
— В целях укрепления организма. Закаливаюсь.
— Оздоровились по самое не могу.
— Как вы изволили выразиться? По самое не могу?
Я выругался про себя. Так и прут из меня анахронизмы.
Послушал, чем дышит помощник. Одышка в покое, двадцать шесть. Не
катастрофа, но мне для такого надо на колокольню Исаакия бегом
взобраться. Экскурсия правой половины грудной клетки уменьшена,
голосовое дрожание там же усилено. Перкуторно — притупление звука.
Ну и дыхание жесткое, ослаблено, влажные мелкопузырчатые хрипы,
плюс сухие. Температура — тридцать восемь ровно.
— Бронхопневмония, Николай. Знакомо ли вам это слово?
Встречается в сочинениях Фридриха Энгельса?
В ответ я услышал новую порцию надсадного кашля.
— Вам бы только высмеять чьи-то убеждения. Я уже начал пить
стрептоцид.
— Похвально. Надо было с самого начала, вместо чугунка с
картошкой. Может, помогло бы.
— А если это обычный бронхит? Обойдется?
— В переводе на общечеловеческий — скорее всего, туповатый
начальник ошибся, а у нас типичная ерунда?
— Это как??
— Все болезни, товарищ Семашко, делятся на ерунду и крах. Первое
лечить незачем, само пройдет, а второе — бесполезно, потому что уже
поздно. Собирайтесь, поедем фотографироваться под икс-лучами.