– Ты точно решил уйти?
– Да, Гарри. Это взвешенное
решение, ты же знаешь.
– Но, Эд, это лишено смысла –
новое дело с нуля... Зачем тебе это?
– Гарри, не надо.
Отец резко подошел к двери,
разглядывая замершую в холле Мэри:
– Овечка, тебе не
спится?
Она кивнула:
– Да, папа... Я
хотела...
Он вышел из кабинета, обнимая
Мэри за плечи:
– Пойдем, я разогрею тебе
молоко... Гарри, прости, но я думаю, разговор окончен.
Дядя Гарри встал в проеме двери –
высокий, с классическими чертами лица, прямыми короткими волосами и
оттенком кожи кофе с молоком. Он всегда нравился Мэри. Его легко
можно было принять за альбионца. Отец был совершенно другой – цвета
эбенового дерева (он никогда не высветлял кожу), спутанные кудри на
голове (мама смеялась, что это хуже вороньего гнезда), широкий нос
и полные губы. Папа был хороший, а дядя Гарри – красивый.
Мэри улыбнулась ему. Дядя Гарри,
перед поездкой ночевавший в их доме, махнул рукой:
– Иди. Семья важнее. Семья всегда
важнее.
Мэри сделала очередной шаг на
лестнице.
Папа часто делал для Мэри теплое
молоко с капелькой меда – после него всегда легко засыпалось и
снились длинные, дивные сны. Она потом сама делала себе молоко на
ночь, но ни разу не удалось получить то самое, как у папы, молоко с
медом, как бы она не старалась. Даже у тётки Энн получалось
совершенно другое молоко – после него тоже засыпалось, но снов не
было.
На площадке между этажами бра на
стене то разгоралось сильнее, то гасло, следуя за настроением
Мэри.
Утро было сонное и раннее, а
еще... Другое. Мэри не могла бы сказать – что изменилось в доме,
но... Что-то же тогда изменилось. Что-то, что заставило её
уговаривать родителей не ехать в Гленко. Она даже готова была
расплакаться, но мама в шутку ткнула указательным пальцем её в
нос:
– Ну же, овечка Мэри, мы вернемся
домой через пару дней. Все будет хорошо!
И слезы тогда сами высохли.
Только настроение не улучшилось – дом перед поездкой в Гленко стал
другим. Это особенно чувствовалось на пороге – раньше он был
счастливым, полным до краев удачей и верой, что все в твоих силах,
а утром поездки в Гленко он словно притих. Словно что-то потерял.
Если бы папа был колдуном, он бы почувствовал изменения в доме,
ведь так? Значит, детектив ошибается.
Мэри замерла на последней ступеньке
лестницы, прикасаясь рукой к стене.