Невдалеке чья-то корова мотала головой и отмахивалась хвостом от наседавших нахальных слепней, она посмотрела на Марию и тоскливо промычала. Метрах в ста от неё зацепилась цепью за валун и запуталась овца, она тоже смотрела на Марию и тупо, дурным голосом, блеяла. Четверо ягнят беззаботно резвились друг с другом. Мать была рядом, остальное их не касалось. Мария подошла, распутала цепь, потрепала овцу по голове.
Высоко в небе самозабвенно выводил свою красивую песню жаворонок. Солнце слепило глаза. Невероятно-голубое небо раскинулось огромным шатром над родными местами. Кое-где плыли небольшие и реденькие перистые облака, будто художник несколько раз небрежно мазнул кистью. Глаза Марии остановились на небольшом, плоском сверху, камне. Появилось заманчивое желание присесть и отдохнуть. Её разморило по-летнему жаркое солнце.
Она села, положила руки на колени, подпёрла ладонями подбородок и задумалась: «А, может, права мама? Смогут ли они вдвоём вытянуть всё, что наметили на это лето? Теперь она идёт к Августу, будет просить его вспахать небольшую полоску, чтобы посеять рожь, не остаться на будущую зиму без хлеба. Августу за это тоже нужно чем-то платить. Денег больше нет. Правда, он не такой живоглот, как Паулинь, три шкуры драть не станет, сам беден, понимает, что это такое. Но, с другой стороны, дальше тянуть нельзя, потом поздно будет сеять, рожь не успеет созреть. Семена Паулинь обещал дать. Вот-вот приедет муж. В последнем письме он пишет, что каждый день ждёт демобилизации, измучился совсем.
Да и то правда, сначала служил три года перед войной, потом фронт, даже в отпуске не побывал! Приедет Владислав, сразу легче станет, молодой мужик в семье – это же такая сила! Пойду! – Мария решительно поднялась, отряхнула подол платья. – Август себе уже, наверное, отпахал, авось и нам отпашет!»
Тёплая, мягкая трава приятно щекотала босые пятки, невольно рождая улыбку на лице. Всё так же неподвижно висел в небе и заливался неугомонный жаворонок, солнце ласкало грудь жаркими лучами, какое-то сладкое томление и истома поднимались к сердцу, хотелось лечь в зелёную траву, вытянуть ноги, закрыть глаза, ни о чём не думать…
«Перестань! – Оборвала себя Мария. – Нашла время!»
Она пошла торопливее, опасаясь, что Августа, вдруг, не будет дома. С его женой труднее договориться, сразу скажет, что у самих дел по горло… К счастью, Август оказался дома. Он стоял на лестнице, прислонённой к старой, раскидистой яблоне, и спиливал сухие ветки.