Ещё одна будка, ещё один отлынивающий от службы стражник. Этот
играет в карты с гражданским, судя по лицам, на деньги. Вокруг
собрались зеваки и уже делают ставки. Я прошёл мимо, лишь краем
глаза заметил карту, выглядывающую из рукава второго игрока.
Похоже, стражник останется без части жалования.
На другом берегу рабочий квартал. Здесь селятся мелкие торгаши и
работники мануфактур, что расположены дальше. Также квартал
облюбовали разорившиеся дворяне, бывшие наёмники и уволившиеся со
службы солдаты, что не желают жить в деревнях. Если они не успели
спустить всё жалование на проституток и вино, то вполне себе хорошо
устроились. Нужный мне дом через две косые улицы от реки. Большой,
с красивой черепичной крышей и рядом коротких дымоходов.
Действительно окружён зыбкой пеленой, а скучающая стража сидит у
таблички «карантин».
На меня взглянули с неприязнью, слишком уставшие объясняться с
местными и успокаивать. Значок дворцовой стражи сгладил
ситуацию.
— Господин. — Сказал стражник, протягивая амулет-входа.
Медная пластина с вкраплениями полудрагоценных камней и резьбой.
Я сжал амулет и ощутил, как запечатанная магия соприкасается с
чем-то во мне. Переключение быстрое, и вот пелена стала не плотнее
тумана. Через неё и так можно пройти, но это потребует усилий, как
продираться через куст. Да и сигнализация сработает.
По ту сторону воздух спёртый, полный странных запахов совсем
недавно опустевшего помещения. Дверь распахнута и подпёрта камнем.
Я подцепил на пояс фонарь и шагнул в темноту парадной. Под сапогами
скрипнули доски, и звук покатился по всему этажу, пугая призраков и
мелкую нечисть. Луч света скользит по стенам, вырывает из тьмы
пятна отсыревшей и обвалившейся штукатурки. Двери квартир раскрыты,
а часть выбита. На стенах и полу остались следы борьбы и пятна
крови.
Кто бы ни забрал жителей, действовали они быстро и жестоко.
Всего в доме проживало порядка двух сотен человек, а на момент
похищения было не менее сотни. Большинство похищеных старики,
женщины и маленькие дети. Н-да, хорошо мне не пришлось говорить с
оставшимися мужчинами. Беседа, должно быть, была та ещё... Рабочий,
враз оставшийся без жены и детей, явно не будет слушать наспех
сляпанные объяснения.
Медленно иду по коридору, вглядываюсь в каждый след, в каждое
пятно, ожидая увидеть уже знакомых червей. Но нет ничего такого,
даже красные отпечатки босых ступней вполне человеческие...
Опустился перед самым отчётливым на колено, поставил рядом фонарь.
Крупная стопа, явно мужская, большой палец хорошо отпечатался.
Оглянулся и посветил, так и есть, следы тянутся через весь этаж к
лестнице.