Любопытство сжигало Беллигеру изнутри. Однако поводов требовать
признания от «коварного злодея» явно не было. А вот вывести на
разговор по душам — вполне стоило.
— Знаешь, я думаю — какую маску надеть на карнавал в честь
Открытия. Ты-то, я думаю, маску уже давно подобрал?
— Я, — принц усмехнулся, но как-то…неуверенно. Отлично. Еще один
прокол. — Еще не думал об этом.
— А мне кажется, — Беллигера решила взять быка за рога, — что
ваша милость давно уже носит маску. Два месяца как…или больше. С
тех пор как переступил порог особняка Отерисов. Вот и вопрос —
зачем? Чего ты хочешь?
Мужчина — именно мужчина, сидящий перед ней, не мальчишка —
молчал. Лицо оставалось внешне спокойным. Но это был бы показатель.
Настоящий Визерис — рассмеялся бы, или что-то в этом роде. Хороший
актер — возможно, тоже. Этот — пропустил удар, а теперь думает, как
ответить на выпад.
Наконец он рассмеялся:
— Слишком много ошибался. Слишком много. А ещё влип в ситуацию,
когда хорошо было бы оказаться вхожим в дом с большими торговыми
связями. Когда альтернативой было бы влезание в долги и нож в спину
со сбрасыванием трупа в канал — и не такого захочется.
— Звучит даже слишком правильно. Долго репетировал, лицедей?
— Ты что-то слышала о вещих снах? В нашем роду, говорят, такие
случаются. А еще случаются сны, где ты проживаешь другую жизнь. Мне
такой сон приснился. Несколько лун назад.
— И что же за сон такой?
— Все началось с того, что я умирал. Я был… принцем, но далеким
от трона — между им и мной стоял мой старший брат и его сын. Но и
Визерисом Таргариеном я не был. Умирал я от старости и от простуд,
причем было это в мире, где слова «Вестерос», «Эссос», «Асшай»,
«Ультос» скажут людям ровно столько, сколько названия стран и
городов того мира — тебе. Это был мир, где зима и лето не длятся
лунными годами, а смена сезонов похожа по продолжительности на ваш
год. Хотя… скорее на вашу зиму с парой ложных весен. Мир, где
магия, драконы и прочее — всего лишь глупые сказки кормилиц.
— Странный же мир придумали ваши Семеро. Это явно было видение…
придумать такое сложно.
— Тот принц, возможно, стал бы мейстером, да не хотел связывать
себя лишними обетами. Никакими. Он, как и я, в четырнадцать лет был
принцем без земель, живущим с подачек богатых родственников — или
даже не родственников. В моем возрасте уже начал карьеру военного.
Однако, он был третьим сыном в семье — стал, впрочем, вторым, когда
старший брат утонул. Сражался в гражданской войне на родине матери
по просьбе дяди… но дядя проиграл, тот принц все же не мог делать
все и сразу, а дядины советники были пустобрехами, ничего не
понимавшими в войне. Дяде отрубили голову заговорщики, а принц ушел
в пираты — грабил корабли под флагом узурпаторов. Потерял в море
младшего брата. Собственно, после этого сна я и принял решение
заботиться о Дени — все же это моя единственная родная кровь.