«Не стойте столбом! Делайте что-нибудь! — продолжал голосить
мелкий. — Не хочу погибать из-за вашей тупости!»
Ёкарный бабай, только злил.
Одного взгляда хватило, чтобы вникнуть в смысл передвижений
охотников. С текущей позиции стрелять просто опасно. Даже при
плотном огне, в злоедучую тварь не сразу-то и попадёшь, а вот
полный улей разнести — запросто. Рой вырвется, и тогда всем придёт
однозначный кердык…
Рой!
Вот тут-то меня и ошпарило.
Спасаясь от огне-шершня, все забыли, что Горглый уже не живой. А
тот, безголовый, фонтанировал из перебитых артерий остатками крови
и ещё каким-то чудом стоял и удерживал раструб. Долго он так не
продержится, колени уже ослабли.
На принятие решения ушла доля секунды. Я не альтруист, но за
свою жизнь стоило побороться.
— Стоять! Качать! — рявкнул я на Хмурого с Молчуном, пригвоздив
их к месту «Внушением». — А это дай мне.
Я выдернул из пальцев Добруша артефакторный револьвер и рванул к
ульям с низкого старта.
В голове орал Мишенька, Митрич кричал что-то вслед, трёхэтажно
выразился Добруш. Я даже не пытался услышать. Сейчас важно успеть.
Остальное не имело значения.
*****
Спасло меня то, что шершень погнался за людьми Дергача и я не
пересёкся с ним курсами. Попасть в одиночную воздушную цель из
револьвера практически нереально. Даже из артефакторного. Тут нужен
дробовик или магия. Но мне тогда в голову не пришло скинуть
браслеты. Привык уже шифроваться, да и мысли были забиты
другим.
Мне оставалось преодолеть половину пути, когда стало понятно,
что безнадёжно опаздываю. Горглый падал. Ещё пара-тройка секунд,
вход/выход откроется, и к первой твари добавится минимум сотня. И
тогда все узнают, как выглядит кузькина мать.
Я ускорился, насколько это возможно, на бегу активировал «Сдвиг»
и выгадал эти секунды. В тот же миг Горглый осел. Но Дар удерживал
раструб на месте, пока я не добежал.
Споткнувшись о безголовое тело, я схватил металлический конус,
прижал к стенке улья и заорал во всю глотку:
— Качай!!!
Сквозь адреналиновый туман в голове уловил, как зашумел поток
воздуха в шланге. Услышал сердитое жужжание засасываемых шершней… и
странное «фыть-фыть-фыть» за спиной. Обернулся. Ватажники, наконец,
сменили позицию и садили из паромётов очередями, не боясь
разворотить ульи.
Прежде, чем зловредную тварь смогли пристрелить, она прикончила
ещё троих работяг. А напоследок показала, почему её назвали
огненной. Кто-то меткий уложил заряд паромёта в брюшко, и
огне-шершень исчез в ослепительной вспышке. Прихватив с собой ещё
одного. По счёту четвёртого.