Бесполезно.
Меня заперли.
Стены кареты начали сжиматься, грозя задавить. Воздух резко
закончился. Я покачнулась, переступая ногами. Под подошвами что-то
хрустнуло. Я опустила взгляд. Новейшее изобретение учёных,
термоколба разбилась на острые осколки.
Я пару мгновений смотрела на них, а затем завизжала что есть
мочи и заколотила кулаками в стену кареты.
Долго кричать не пришлось. Хотя я слегка охрипла, прежде чем
поняла, что карета останавливается. В этот момент мне стало
страшно. Настолько, что я пожалела о своей истерике. Кто там за
закрытой дверью? Сколько их? И что они со мной сделают?
Но было слишком поздно.
Снег снаружи заскрипел под чьими-то шагами. Я заозиралась в
поисках оружия для защиты. Но внутри кареты находились лишь обитые
тканью сиденья, рогожа и мой саквояж, который собирала Кэти.
Взгляд наткнулся на осколки термоколбы. Я натянула рукав плаща
на ладонь и сжала в ней один из осколков покрупнее.
Снаружи лязгнул засов. Открылась дверь, являя моему взору
незнакомого мужика, закутанного в плащ.
– Вы чего буяните? – рявкнул мужик, недовольно сверкая
взглядом.
Но в его голосе мне почудилась растерянность. И это придало
смелости.
Выставив перед собой осколок, я потребовала:
– Отвечай, кто ты такой и куда меня везёшь?
Мужик усмехнулся, отчего стал похож на разбойника с большой
дороги – лохматая борода, кустистые брови, а под ними маленькие
глазки. Ну чистый разбойник.
Я сглотнула. В горле пересохло от вновь нахлынувшего страха.
Мужик вовсе не выглядел растерянным или смутившимся. Скорее,
разозлённым. Похоже, я поторопилась с выводами.
Защищаясь, выставила перед собой осколок. Мужик лишь скосил на
него взгляд и нахмурился.
– Вы, госпожа графиня, не балуйте, а то худо будет, – строго
произнёс он.
– Ты меня убьёшь? – голос дрогнул. Но мне нужно было знать
точно. Я устала бояться. Уж лучше сразу, чем ожидать неизвестно
чего.
По верхней одежде я опознала в незнакомце кучера. Но успокоения
это не принесло. Напротив. Теперь я считала, что его отправили
завезти меня подальше и прикопать в лесу.
– У меня другой приказ, – буркнул Петер, явно уставший от этого
разговора. К тому же на улице подмораживало. От холода меня уже
била крупная дрожь. Или меня трясло от напряжения?
И всё же я чувствовала, что сейчас – мой единственный шанс
узнать всю правду. Или я вытрясу её из этого мужика, или он меня
придушит. Вон у него какие ручищи. Такими шею передавить ничего не
стоит.