До села Уткинского Данька с караваном
не доплыл. Они с управляющим и Ефимом сошли на пристани в Верхней
Ослянке, откуда до Нижнего Тагила было всего около семидесяти вёрст
вполне наезженной дороги. По ней даже телеги ходили… Но они решили
двинуться верхами, ибо так выходило быстрее. В карету же, которая в
Ослянке дожидалась возвращения управляющего, загрузили шестерых
наиболее толковых выпускников железнодорожного училища, которых
Данька на первом этапе решил использовать как инспекторов и свой
штаб. Судя по тому, что он увидел на схеме и узнал из рассказов,
всю ветку предстояло не просто перестроить, но и ещё предварительно
перепроектировать. Впрочем, бывший выпускник железнодорожного
техникума надеялся, что с этим удастся справится относительно
быстро. И ещё до зимы что-то сделать с самыми проблемными местами.
Потому что на ту дорогу, которая была – запускать паровозы было
категорически невозможно. Впрочем, местные и сами об этом
догадались – после первой же катастрофы паровозы были убраны с
линии и просто ржавели в… м-дам, депо это место тоже назвать было
нельзя.
В Тагиле его встретил лично сам
Николай Никитич Демидов. В весьма сумрачном настроении. Ну дык он
же для поездки сюда бросил не только свою любимую Италию, но и
обширные имения в Новороссии, в которые собирался активно
вкладываться. Потому как рассчитывал, что в случае успеха первой
частной заводской железной дороги на паровой тяге его авторитет как
заводчика и сторонника промышленного прогресса державы немедленно
взлетит на небывалую высоту. А тут такой афронт… Впрочем, вполне
возможно сумрачное настроение представителя легендарной фамилии
уральских заводчиков, чья слава продолжала греметь на Урале и в XXI
веке, случилось и из-за чего-то более приземлённого чем мечты о
первенстве в области железнодорожного строительства. Например,
из-за резко увеличившихся вследствие всех навалившихся проблем
убытков. Последняя авария, в которой погибло «осьмнадцать человек
мастеровых», направленных из Тагила на Верхнесалдинский завод для
запуска новой домны, и потери перевозимого этим же составом
оборудования обошлась в копеечку.
Так что разговор с представителем
самой известной промышленной династии Урала вышел нервным и
скомканным. Зато его сынишка, примчавшийся в отведённую Даньке
комнату едва только до него дошли слухи о том, что приехал «тот
самый Даниил Николаев-Уэлсли, который Гатчинску железну дорогу
построил» вперился в него обожающим взглядом и весь вечер ходил за
бывший майором натуральным хвостиком. И заваливал вопросами. Правда
наполовину на итальянском, которого Данька не знал. А русские слова
мальчик вспоминал с большим трудом.