ящика. Отверстий никаких не было вовсе.
Внутри ларца что-то едва слышно щелкнуло, и Федор тут же
очутился между столом и Второвым. Как он только умудряется
двигаться так быстро и так бесшумно? Я заметил появившуюся щель
между крышкой и основанием ковчежца. Совать пальцы куда ни попадя
меня с раннего детства отучил замурованный в стене поросенок —
электрическая розетка. Она же, видимо, навсегда отбила всю тягу к
физике, а заодно и к математике. Я поднял со стола ложку, которой
ел пирожные, не такие удобные, как эклеры, некультурно облизал
остатки под страдальческий вздох Федора Михайловича, и осторожно
поддел верхнюю часть. Проведя влево-вправо, нащупал какое-то
препятствие и чуть надавил. Петли на боковых гранях втянулись
внутрь, а крышка распахнулась. Да, домовенок Кузя и его старший
товарищ Нафаня удавились бы за такой хитрый сундук, это как пить
дать!
Внутри крышка была украшена такой же тонкой ажурной серебряной
работой, как и снаружи, но погуще, побогаче. В основании, на
расстоянии примерно трех сантиметров от краев, было углубление,
разделенное на пять неравных частей. Пространство между отсеками,
как и рамка вокруг, было отделано алым бархатом. Слева лежала
маленькая, с некрупное яблоко, шкатулка, кажется, золотая, по форме
напоминавшая китайскую пагоду, судя по характерной форме крыши.
Насечки и тончайшие линии складывались в какое-то подобие надписей,
но ни начала, ни конца фразы найти я не смог. Странные символы,
нанесенные на кровлю, никак не откликались в памяти.
Под шкатулкой в отдельном отсеке лежал явно древний перстень,
утопленный в красный бархат точно посередине круга, вышитого
золотыми нитями. Грубоватая работа, но видно, что не просто
старинная, а прямо-таки эхо незапамятных времен. На перстне был
изображен круг, внутри которого располагался то ли равносторонний
крест, то ли цветок с четырьмя лепестками и выпуклой серединкой.
Обрамляли круг два птичьих крыла, а внизу было подобие хвостовых
перьев.
В отделении справа лежала серебряная коробочка, в которой на
зеленой бархатной подушке в специальном углублении покоился
неровный кусок темного камня с заметными красными и слабо заметными
серыми прожилками. Рядом лежала шелковая лента с, кажется, арабской
вязью, которая повторялась на стенках и крышке коробочки. Только на
шелке была выведена пером, а на серебре - отчеканена.