– Что это?, – испуганно
вскрикнула жена.
– Кто-то въехал, пойду гляну, не
выходи, – ответил я безо всякой радости.
Позади багажника стоял мужчина,
печально изучавший фасад своей некрупной французской ласточки.
«Пятьдесят вторые» номера говорили о просторах Нижегородской
области, откуда всю эту компанию и принесло прямо в корму моей
пожилой многострадальной шведской баржи.
– Я, главное, это! В тормоза! В
тормоза, ага. А она – как по рельсам!, - зачастил взволнованно
мужичок.
Его автомобиль выглядел полностью
согласным и немного сконфуженным. Соскочивший с креплений слева
бампер повис удивленной губой, а вылетевшие из внешних замков фары
придавали ему такой вид, будто он что-то близоруко рассматривал
прямо перед носом.
Я молча показал автолюбителю пальцем
под колеса. «Она – как по рельсам» имело железное объяснение. Два,
вернее. Параллельных. Именно по ним, по обоим трамвайным рельсам
сразу и мчал за мной самоуверенный нижегородский француз. Присев у
своего заднего бампера, я потер его пальцем. Под слоем неизбежной
столичной грязи, на которой явно отпечатался ромб с радиатора
стоявшей рядом удивленной косой машины, нашлась гладкая краска с
парой-тройкой царапин. Сам бампер отцепился с правого бока, но
такого непотребства, как у заднего автомобиля, не было и в помине.
Я пнул по нижнему углу – и он встал точно на место, как только с
завода, зазоры хоть штангенциркулем проверяй. После таких
технических манипуляций с моей машиной, мужичок стал поглядывать на
меня с опаской, явно переживая, как бы я вторым пинком и ему
чего-нибудь не отрихтовал. И на предложение дать мне «пятерку» на
полировку и мойку согласился мгновенно. За эту историю меня потом
долго стыдил Кол, уверяя, что с того чучела он снял бы никак не
меньше двадцатки. А я вспоминал грустно-удивленное лицо французской
автомобили, с отвисшей на сторону губой и глазами, сошедшимися к
носу, и мне опять становилось ее жалко.
В этот раз ситуация отличалась двумя
вещами. Во-первых, на МКАДе не было рельсов. Во-вторых, кабриолет
пострадавшим тоже не выглядел. Хищная баварская акула с чуть
оцарапанной скулой, казалось, прицеливалась, как бы половчее
откусить мне руку, если я подойду ближе. От столкновения прошло от
силы минуты полторы.
– Ты не охренел ли так ездить,
лошара?, – вежливо, но излишне громко поприветствовала меня и
культурно осведомилась о моем самочувствии мадам водитель.