То, что она давно и успешно не
мадемуазель, было ясно сразу. Об этом говорили и злобно
прищурившаяся машина позади, и дорогой обвес, тюнинг и детейлинг
самой хозяйки. Длинные черные волосы, которым здешний ветерок
вообще не мешал лежать, или висеть, не знаю, как правильно,
ниспадали красивым блестящим водопадом. Нос тонкий и изящный, как у
спасенной на днях куклы, и только островатые ноздри намекали, что
эту не сразу на фабрике такой красивой отлили. Губы фасона «упаду
вперед - на них подпрыгну». Бюст никак не меньше четвертого номера,
не стесненный бельём, глядел в стороны с вызовом, как башня форта с
двумя пулеметами по углам. Черные лаковые туфли-ходули с
ярко-красным днищем. Или подошвой? В общем, обувь, ходьба в которой
по моему твердому убеждению должна приравниваться к особо
изощренным пыткам для вестибулярного и опорно-двигательного
аппаратов. И алое платье в обтяжку, того покроя, который Кол
исчерпывающе образно описывал краткой ремаркой «под самый
пельмень».
– И Вам не хворать, мадам, –
спокойно ответил я, затянувшись и выпустив дым в сторону.
– Простите нас, пожалуйста! С
Вами всё в порядке?, – включилась в беседу пассажирка. Пожалуй, что
мадемуазель. Светло-русое каре с аккуратной челкой, неброский, а на
фоне подруги - и вовсе незаметный, макияж. Голубая блузка цвета
весеннего неба с принтом, напоминающим полет жаворонков в нем же.
Узкая юбка, делающая длиннее и стройнее хозяйкины ноги, хотя в этом
не было ни малейшей необходимости. И удобные светло-серые
кроссовочки, вроде бы вовсе не вязавшиеся с образом, но в то же
время как-то идеально завершавшие его.
– Чо ты перед ним стелишься,
Анька?! Я сейчас своему позвоню – и этого вместе с его ведром на
полигон отвезут!, – продолжила заботу о моем здоровье мадам на
ходулях.
– И там из танка расстреляют?, –
заинтересованно уточнил у нее я.
– Ритка, хватит! Это некрасиво,
– негромко, чуть дрогнувшим голосом прозвенела светлая.
– Не Ритка, а Марго, сто раз
просила! Нет, бульдозерами в дерьме зароют!, – тюнингованная
брюнетка ответила разом всем участникам беседы.
– А Вы отчего такая злая, Марго?
Как собака. День не задался? Или жизнь?, – вежливо поинтересовался
я. Внутренний скептик с размаху треснул себе ладонью по лбу.
Реалист, кажется, тоже не одобрял этой моей искренности.