Проводив их
глазами, Грейс ощутила, будто сбросила с плеч тяжкий груз, и теперь
могла дышать куда легче. Её беспокоило только странное щекотание
под ложечкой похожее на восторг и радость. Неужели это была их с
принцем первая победа?
Дворяне
нехотя разбредались, уходили прочь, но с почтением и смирением в
сердцах. В семье каждого из них была как минимум одна утрата, один
падший, которого стоило почтить. Столы тут же начали прибирать.
Король и королева поднялись на ноги и удалились в сопровождении
дочерей. Смотрины окончены.
В гостевых покоях господина и
оруженосца встретила радостная Хауфо. Дверь они заперли. Первым
делом принц разделся по пояс, бросая рубашку, камзол и жилетку где
попало. Перчатки он стянул зубами. Наконец-то, прохлада!
Примерно в два часа ночи упитый Уильям
отключился прямо на полу, и принцу пришлось перенести мальчика на
диван, чтобы не продуло. Где-то до четырех утра Хауфо мяукала свои
баллады, начиная с повести о Золотой гусыне, в которой высмеивалась
людская глупость. А закончила песнями о суровых битвах. Последней
оказаласьКотарон
Хилвэй[1]. Эту
песню принц ненавидел, но был уже столь пьян, что подпевал и ей.
Мотив песни печальный, больше напоминающий плач. Она стала отличным
завершением поминального вечера для всех, кого в минувшей войне
потеряли.
А уже часам к пяти утра кошка долакала
остатки вина и зачем-то встала на задние лапы, рассказывая какой-то
божественный бред заплетающимся языком, а после качнулась и, икнув,
завалилась на спину, Эранор едва успел её подхватить, и на кровать
они переместились, так и засыпая там вместе.
***
Грейс распахнула двери своих покоев.
От неожиданности девушка, сидевшая на полу у камина, вздрогнула и
обернулась, опуская швейную иголку и край тонкой сиреневой ткани,
разложенной у нее на коленях. Судя по одеянию и скромной причёске —
служанка. Та самая, что помогала принцессе с приготовлением к
торжеству.
— Ваше Высочество! Вы уже вернулись. Я
думала, празднество продлится до глубокой ночи. Что-то
слу..?
Договорить она не успела, Грейс
пересекла порог и закрыла за собой дверь, загадочно улыбаясь,
приложила палец к губам, призывая девушку к молчанию. Та прикрыла
рот ладошкой, однако взгляд её красноречиво заявлял о тревоге.
Грейс поставила шкатулку с ожерельем на прикроватную
тумбу.