Десять минут спустя мы втроем сидели в пустующей трапезной за
центральным столом, уплетая разваренную конопляную кашу на молоке
вприкуску со свежим хлебушком. Сашка поделился с Одинцом
неутешительными результатами нашей коммерческой деятельности,
благоразумно умолчав о своем предложении обложить данью местных
барыг.
- Я вчера случайно подслушал на торге один разговор, - проглотив
очередной кусок тихим голосом возвестил Одинец.
- Так уж и один? Тебе Дрозд платит, чтобы ты ему все разговоры в
Полоцке пересказывал, а ты - один…
- У Кулея новгородский купчик почти месяц как на постое, - не
обратив внимания на мой ревнивый выпад продолжил Одинец. - Ждет
когда погода наладится, чтобы домой сани править. Расторгованный.
Охраны с ним пять человек, шесть лошадок, трое саней, товарец
сменянный кой-какой, пушнинка, ткани, ну и мошна при нем
оттопыренная.
Я даже не напрягся. Порожняк голимый.
- Предлагаешь нам его подсидеть на обратной дороге в лесочке и
облегчить ношу коняшкам? Мимо, Одинец. Мы этим промыслом больше не
занимаемся. Это же целая операция. Засидки подготовить, время
высчитать да и чревато последствиями. Новгородцы просто так
прибыток не отдадут. Драться придется, а я потерь не хочу. Не стоит
оно того.
Я швырнул ложку в пустую миску. Вот никак не шла из головы
нелепая и злая смерть Третьяка. Вроде бы и сделал я тогда все
правильно, а пацана нету…
- Что-то не узнаю я тебя, Старый, - в голосе Рока звучало
неподдельное разочарование. - Бабки сами лезут в лапы, а ты нос
воротишь. Давно ли таким осторожным стал?
- А ты себе на висках татухи набил, думаешь бессмертным стал,
берсерк?
Я уколол жестким взглядом заткнувшегося Сашку. Если он подумал,
что идеи словесного отлупа у меня для него закончились, то крупно
ошибся. Сейчас вывалю…
- Даже если бы вы и захотели обоз новгородский обнести, то
сегодня вечером вас опередят, - тормознул мои речевые поползновения
Одинец.
- В смысле? - опешил я. - Их что грабить будут?
- Будут. Прямо на постоялом дворе Кулея.
А вот это уже интересно! Я зачем-то снова придвинул к себе
миску. Озарение упало в мозг как яблоко на плешь Ньютону.
- Сколько? С оружием?
- А я знаю? - начал валять Ваньку Одинец. - Говорю же, обрывок
разговора услыхал. Знаю только - сегодня.
- Сказал кому? Дрозду докладывал?
Розовый язык Одинца неспешно огладил мокрую впадину ложки.
Искоса блеснули хитрые глазенки.