Состояние аффекта прошло, и я осознал
произошедшее. Передо мной лежали два трупа, и это были не дикие
звери, я был не на охоте, а убивал. Вся кровать была забрызгана
кровью, дубина была липкой и багровой. Дальнейшие мои действия были
словно в тумане – впопыхах вытерев дубину простынёй, я схватил лук,
колчан стрел, и ножи, которыми защищались мои жертвы. Мне хотелось
бежать без оглядки, исчезнуть с места преступления как можно
скорее. Лишь большим усилием воли я смог задержаться ещё на пару
секунд, благодаря чему к моим трофеям добавилась небольшая, но
очень удобная кожаная сумка, и бритва.
Так я получил необходимое снаряжение
и прошёл боевое крещение в колонии. Мне и раньше доводилось
серьёзно драться, но дело не доходило до смертоубийства. Как-то в
Хоринисе на меня напал пьяный моряк в портовой таверне, угрожал
ножом и даже вскользь порезал бок. Но мне удалось ударом в висок
сбить того сукина сына с ног, а подоспевший вышибала скрутил его и
сдал страже. Рана моя тогда была лёгкой, но неприятной. В этот раз
я отделался лишь синяком на плече, что несказанно радовало –
поблизости не было средств дезинфекции, а даже небольшой порез в
условиях антисанитарии представлял бы серьёзную опасность. Конечно,
в мою пользу сыграло то, что я напал первым. Это было необходимой
мерой, но меня мучала совесть – я чувствовал себя виноватым за
смерть двух человек, пусть даже отъявленных головорезов, готовых
убить или быть убитыми ради горстки золота. Но сейчас я не без
причины ощущал себя ничем не лучше этих мерзавцев.
После того, что случилось в замке,
хотелось проветриться и отвлечься. Я привёл в порядок своё новое
снаряжение, закинул лук и колчан за плечи, а сумку и один из ножей
закрепил на поясе. Дубинка тоже зарекомендовала себя хорошо и
осталась при мне. Теперь можно было не бояться покинуть лагерь, так
что я смело отправился на разведку. Лес был полон диких зверей,
особенную опасность представляли глорхи – двуногие рептилии ростом
с человека. Их маленькие глазки выглядели смешно на фоне огромной
зубастой пасти, а передние конечности фактически отсутствовали,
однако нелепая внешность нисколько не умаляла силу этих животных.
Своими челюстями они способны разорвать любого, и даже мракорисы
предпочитают обходить стороной стаю этих могучих хищников. Завидев
жертву, глорх начинает двигаться к ней, постепенно увеличивая
скорость и отбиваясь от группы, не желая делиться добычей со своими
сородичами. Охотники часто используют их эгоизм для того, чтобы
выманивать отдельных особей – с одним глорхом ещё можно совладать,
но уложить сразу нескольких – непростая задача даже для опытного
воина.