— Его так хорошо укрепили?
— Более чем.
— Но вы обещали…
— Я ничего вам не обещал, это вы обещали, что если займете
принадлежащий вам по праву трон, будете всячески содействовать
распространению истинной веры.
— Я не отказываюсь от своих слов, однако вы тоже…
— Орден окажет вам все возможное содействие в вашей миссии.
— Вы говорили с Прозоровским?
— Да.
— И что, он откроет ворота?
— Разумеется, нет.
— Как вас понимать?..
— Так и понимайте. Если вы пойдете на приступ, воевода его
отобьет, причем с легкостью. Зная реальное положение дел, я склонен
думать, что он не бахвалится.
— Но я понял ваши донесения так, что переговоры увенчались
полным успехом!
— Так и есть.
— Боже правый, я отказываюсь вас понимать, святой отец!
— Что же тут непонятного? — бесстрастно отозвался Калиновский. —
Князь человек разумный и осторожный. Он не станет открывать вам
ворота, но не станет и противодействовать.
— То есть?
— Ключи от вашего трона, сын мой, отнюдь не в Смоленске. Они в
Москве, и чем быстрее вы туда попадете, тем быстрее коронуетесь. А
вот когда вы станете русским царем, тогда ваш верноподданный князь
Прозоровский и откроет ворота своему сюзерену.
— Значит, мне нужно идти к Москве?
— И чем быстрее, тем лучше. Ваши сторонники ждут вас, однако они
многим рискуют. Мекленбургский дьявол очень хитер. Он только
притворяется милостивым и незлобивым, а на самом деле его люди не
дремлют. Никто не может быть спокоен, пока трон занят узурпатором.
Ни высокий чин, ни древний род не могут быть гарантией
безопасности.
— Но если я подойду к Москве — мне откроют ворота, или, как
смоленский воевода, всего лишь не будут противодействовать?
— Откроют, но не раньше, чем вы там появитесь. Кстати, в
определенном смысле это даже хорошо, что Прозоровский еще не
изменил. В этом случае герцог Иоганн Альбрехт непременно
насторожился бы, а так он намерен выйти вам навстречу с верными ему
войсками и дать сражение.
— Это точные известия?
— Совершенно!
— Чудесные новости. Что же, святой отец, я склонен согласиться с
вами. Ваши переговоры оказались более чем успешны.
— Счастлив служить вашему высочеству.
Дождавшись, когда королевич выйдет, Казановский подвинулся к
иезуиту и тихонько спросил:
— Ваше преподобие, а что будет делать Прозоровский, если нашей
доблестной армии не удастся одолеть войско мекленбургского
дьявола?