— Жениться тебе надо, Никитушка!
— Чего?.. — протянул окольничий, явно не ожидавший от меня
такого вердикта.
— Точно тебе говорю! Вот посуди сам: был бы ты женат, супруга
твоя за сестрой присматривала бы. Опять же той хоть поговорить было
с кем — глядишь, и не выкидывала бы такие фортели. А так сидит
девка одна в четырех стенах, тут уж поневоле или взвоешь, как волк
или сбежишь куда.
— Это… ты хочешь сказать, что я сам виноват? — нахмурился
Вельяминов.
— Да господь с тобой, — сделал я невинное лицо, — как ты мог
такое обо мне подумать! Конечно, Аленушка учудила не по-детски, но
и ты ее пойми.
— Что тут понимать-то?..
— Ну как тебе объяснить… порядки у нас не то чтобы плохие,
просто чуточку устаревшие. Ну вот какая бы беда приключилась, если
бы девицы незамужние могли собираться где, да общаться
по-девичьи?
— Так ведь собираются, — не понял меня Никита, — на посиделки да
на праздники. В церкви еще, бывает, видятся…
— Под присмотром всяких старых кошелок, у которых своя жизнь не
сложилась, а теперь они ее другим портят?
— А как надо?
— Как-как… не знаю, как. Вот, к примеру, поехал ты к князю
Долгорукову, да сестрицу с собой взял. Ты бы с Владимиром
Тимофеевичем пообщался, а Аленушка — с княжной Марьей.
— Это чего бы я к Долгоруким-то поехал?.. — насторожился
Вельяминов.
— Как чего, говорю же тебе, ты у меня холостой, а у князя дочь
на выданье.
— Ты что это, государь, женить меня надумал?
— Ну ты же сам мышей совсем не ловишь!
— Тьфу ты, прости Господи… никак не привыкну к твоей манере
говорить, государь! Ну каких мышей? Да и не ладим мы с
Долгоруковыми-то — сам, поди, знаешь, что они Филаретову руку
держат.
— Вот и помирились бы. А Владимир Тимофеевич — человек
дельный.
— Он Шуйскому служил.
— И что характерно — не предал, как иные и прочие.
— У Лисовского в плену был, когда тот Коломну изгоном взял.
— И на старуху бывает проруха; зато со шведами не худо воевал.
Делагарди укорот дать — это тебе не фунт изюму!
— Ну, про укорот — это ты сильно сказал… — задумчиво протянул
Никита, — хотя в Тверь не пустил, было такое. Да не отдаст он за
меня дочку!
— А если я посватаю?
— Погоди-погоди, государь, — испугался окольничий, — такие дела
с налета не делаются! Надо узнать, что за девка — может, она кривая
какая? Майся с ней потом всю жизнь!
— Вот я и говорю — поехали бы с сестрой, да она бы и посмотрела
женским глазом. Чай, худого-то брату не желает?