## Вапница — здесь: чернильница.
В общем, парень набрался смелости и попросил ее себе, тут и
открылось. Пушкарев тогда взял его к себе в сотню. Грамотных людей
тогда на Москве мало было, вот так и стал Первушка писарем в
стремянном полку. Покуда названные дочери Пушкарева малы были, жил
он у него. Но как старшая из них, Глаша, в возраст входить стала,
так и потерял покой молодой стрелец. Хотел было уже кинуться в ноги
к своему благодетелю, ставшему к тому времени полуголовой, но
Анисим вдруг добился, чтобы Первака взяли в приказ подьячим. Оно,
конечно, большое повышение для сироты, да только пришлось
жительствовать в ином месте. А Пушкарев, провожая, на так и не
высказанный вопрос сказал просто: — вот станешь дьяком, тогда и
поглядим. А чего смотреть, в дьяки разве так просто
выбьешься?..
Вот и сейчас молодой человек спешил на службу в кремль.
Размещались приказы в больших П-образных палатах на Ивановской
площади, построенных еще при царе Борисе. Правое крыло было целиком
занято Стрелецким, Пушкарским и Рейтарскими приказами, старшим
судьей в которых был царский ближник — окольничий Вельяминов.
Пройдя малыми сенями, пристроенными к палатам со стороны
Москвы-реки, Первак добрался до своего присутствия и,
перекрестившись на образа, занял место за своим столом. Всего
столов было четыре. Первый звался «московским» и занимался
стрелецкими полками, расквартированными в столице. В ведении
второго, называемого «городовым», находились все прочие стрельцы
царства. Третий звался «оружейным» и заведовал всеми мастерскими в
стране, занимающимися производством оружия, кроме пушек. Раньше был
еще «бронный», но его дела давно передали в Рейтарский приказ, а
четвертый стол ныне занимался полками нового строя и получил
название «солдатский». Вот за этим столом и трудился бывший
послушник вместе со старшим подьячим Агафоном Воеводиным. Дел у них
было менее других, потому и сидели за столом они только вдвоем.
Прочие столоначальники были дьяками и имели в подчинении двух, а то
и трех подьячих. Руководил приказом думный дьяк Фадей Селиверстов,
а вторым судьей был московский дворянин Семен Квашнин. Впрочем, он,
как и первый судья, появлялся в приказе не часто, а лишь когда в
том была надобность. Происходил он из тульских боярских детей и ни
в жизнь бы не дослужился до таких чинов, кабы не угодил в свое
время в плен к свеям вместе с Вельяминовым. Там их взял на службу
будущий русский царь Иван Федорович, и с тех пор дела у Квашнина
пошли в гору. Как, впрочем, и у всех, кто нанялся тогда к
чудн