«До твоих царапин никому и дела нет.
Главное, руки-ноги не ломать — это заметят, да ещё сверх того по
голове настучат», — напомнил демон. Я согласно хмыкнула. Бывало и
такое.
Без шуток, вряд ли моё влияние на
неё столь... радикальное, что любая царапина как в зеркале
отразится на нежной мордочке ее высочества. Будь это так, то мне
было бы трудно удержаться от искушения получать травмы нарочно.
Нет, скорее, всё совсем наоборот, хотя связь между нами не всегда
проявляет себя однозначно. Что я знаю наверняка: умрёт принцесса —
умрёт и её тень. Этот момент мне объяснили раз и навсегда.
Доходчиво.
Оказавшись среди книжных шкафов,
уходящих вершинами к витражам, с которых улыбались Хранители и сам
Создатель, я достала из плетёной сумки и быстро накинула на плечи
белый плащ ученика, чтобы спрятать в широких складках наряд
сумрачного воришки. Плащ я нашла однажды ночью в порту, под
перевернутой лодкой, а потом благодаря ему познакомилась с
магистром Арри, ставшим моим верным сообщником и учителем. При
мысли о том, что он не ждет меня этой ночью, мне стало тревожно. А
что, если он на дежурстве?
Я запустила пальцы в волосы,
задумчиво дернула выпавшую из косы прядь. Арри все-таки лучше
разбирался в магии и в браслетах, читающих мысли. Быть может, стоит
сперва к нему заглянуть и спросить?
«Нет, я не могу показаться перед
ним, лишенная речи. Опять скажет, что магия так не работает, и мы
снова поссоримся», — я сомневалась, что могу поссориться с кем-то,
не произнеся ни слова, но Арри, помимо прекрасных синих глаз,
обладал такими чудными качествами как нетерпимость, упрямство и
эгоизм. Если он поставит такую цель, мы непременно поругаемся.
«Не вмешивай его в это дело. Ему не
следует знать, что ты воровка, — рассудительно заметил демон. —
Браслет наверняка валяется Экспозитории».
Я медлила, понимая, что не следует
выходить из укрытия, пока нет внутренней убежденности, что все
правильно. Не то чтобы меня сбили с толку магистры. Скорее, дело в
том, что всю дорогу меня мучило ощущение слежки. Кожа зудела от
предчувствия неудачи. К тому же без капюшона — его пришлось снять,
потому что прятать лицо в Академии запрещено — я чувствовала себя
неуютно. Цвет волос неудачный, приметный.
Не сказала бы, что белой шевелюрой
совсем некому похвастать в столице, но таких «счастливчиков» всё же
слишком мало, чтобы затеряться в толпе, поэтому обычно я делаю всё,
чтобы спрятать волосы от ненужного внимания. За исключением
радикального перекрашивания. Король узнает — убьет без разговоров.
Да и потом. Плевать на волосы! Глаза ведь не перекрасишь. Это
только поэты любят всякую экзотику: серебряные локоны, аметистовые
очи... Их послушать, так всех носителей Древней крови будто на
ювелирной мануфактуре по частям собирали.