- Ну что же... – прошептала я, сворачивая газету, - пора
домой.
Впереди меня ждало еще пять недель лета, и я собиралась сполна
ими насладиться.
Мистер Лапка почитал себя существом обиженным и неоцененным по
достоинству. Полукниззл родился в большом светлом доме, жил в тепле
и уюте до своих нежных, почти младенческих шести месяцев, а потом
его просто таки отобрали у мамы-кошки и отправили жить в вечно
сырой холодный дом. Глупая двуногая старая самка, считавшая себя
хозяйкой, посмела дать полукниззлу нелепое имечко. Такое же
нелепое, как имена других обитателей серого вонючего дома.
Вскормленный маминым молочком и парной печенкой, Мистер Лапка долго
привыкал к гадкому месиву, которое ни на запах, ни на вкус не
напоминало обещанную недохозяйкой рыбку. Порой псевдорыба сменялась
псевдоговядиной, и это у недохозяйки обозначалось загадочной
«скидкой». Не удивительно, что и Мистер Лапка, и другие полукниззлы
предпочитали гулять по округе, а не сидеть дома. В окрестных
мусорных баках и кустах всегда находилось много всего вкусного, и
коты были достаточно умны, чтобы не привлекать к себе внимание
двуногих периодическими набегами.
Единственным домом, где никто из полукниззлов не мог поживиться,
много лет оставался четвертый дом по Тисовой улице. Там до прошлого
лета обитало мелкое двуногое существо, единственный на весь городок
мажонок, и в мусорный бак не попадали даже черствые хлебные корки.
Когда мажонок приходил в дом недохозяйки, полукниззлы мигом
возвращались домой и занимали все стратегически выгодные позиции,
наблюдая за незваным гостем и старухой Фигг. Под строгим взглядом
полукниззлов недохозяйка не смела и думать подсовывать незваному
гостю что-то, что истинные хозяева дома и сами с удовольствием
сожрали бы.
Но в прошлом году мажонок куда-то делся. Мистер Лапка даже
предположил, что его тоже отдали в новую семью, и был очень этому
рад. Мажата вырастали в магов, а магов полукниззл невзлюбил, пусть
и видел их не так часто. Маги отвратительно пахли, норовили
наступить на хвост и не приносили с собой ничего съестного, только
уничтожали чужое.
Теперь в мусоре двуногих из четвертого дома Мистер Лапка находил
то остатки яичницы, то плохо обгрызенную куриную ножку, то остатки
жаркого. В кустах же постоянно пытались селиться мыши и змеи,
обожавшие насыщенную магией землю.