Стрижак тем временем, раз — и тоже на лавочку присел, рядышком.
— А что, ты в саду одна работаешь, помощников у тебя нет?
Милава тихонько рассмеялась.
— Садом отец и я занимаемся, сестры и мачеха к такому делу не способные. Дерево оно ведь живое, ему ласка нужна, как и каждому существу на белом свете.
— Злые они у тебя, выходит?
Милава пожала плечами. Плохое говорить про семью посторонним не следует, а доброго сказать нечего. Все же нашла слова.
— Не злые они, просто о себе больше думают, чем о других.
— А разве не так-то каждый поступает?
Милава повернулась к нему, посмотрела в глаза внимательно, так, что Стрижаку шутить расхотелось.
— Если б правда в твоих словах была, то белому свету давно бы конец пришел. Тем и жив мир, что каждый не только о себе заботу имеет, но и о ближнем своем, а иной и о дальнем.
— Это как же? — Стрижак руками развел, мол удивила ты меня, а сам на сарафан Милавин уставился, на вышивку, что посередке, от груди до низа и далее по подолу шла, на птиц дивных, с крыльями распахнутыми и хвостами струящимися. — Кто ж это о дальнем больше, чем о своем думать способен?
— Кто? Да вот князь, например… — Милава косу руками стиснула, — вот как ему о всех людях земли своей не думать? Это же всему Семидолу разорение и гибель придет, а после и ему тоже. Ведь князь тогда и князь, пока народом своим управляет и бережет, ведь нет народа, и его не станет. Ты чего смеешься? — вскинулась она на гридня, что против воли улыбку в усы прятал. — Разве я глупые вещи говорю?
— Наоборот. Вот не думал, что такое разумение в тебе найду. А вот если бы князь тебе предложил княгинею его стать, пошла бы?
Милава голову склонила, понять не могла, что за шутки такие? Да нет, вроде серьезно спрашивает.
— Зачем князю садовница? Вот же придумал!
— За кого ж ты замуж хочешь? Есть у тебя тот, кто сердце волнует?
Но тут Милава уж вскочила, косу за спину откинула.
— Больно любопытный! Зачем тебе?
Стрижак встал и ближе подошел.
— Затем, что князь наш жену себе ищет, и взор его на тебя упал.
Чего угодно ожидал он от девицы, но не того, что та в рукав прыснет, да звонким смехом зальется.
— Ты парень, ври, да не завирайся, — смеялась Милава. — Совсем меня за глупую гусыню держишь?
Стрижак брови сдвинул.
— Что ж, разве похож я на враля беспутного? Я князю верой и правдой служу, нет в моих словах ни капли кривды.