Сад встретил ее белым лепестковым дождем. Девушка подставила руки, набралась целая горсточка, словно снег зимой. Лицо уткнулось в мягкое, пахучее. Словно матушка обняла, к груди прижала.
Не обманула мать в тот памятный день, не завтра ее покинула, но через два года свела все ж таки хвороба ее в могилу.
Дочь все выполнила, и пепел, как обещала, под яблонькой закопала. Деревцу двенадцатый год шел, как и Милаве, оно уже и первые яблочки приносило, а потом чахнуть начало. Как девушка не старалась, не хотела яблонька жить. Уж она и песни ей пела и сказки сказывала, но не откликалось деревце. Отец все порывался его срубить, но Милава горой стояла. Матушкино оно, не тронь! Он и отступился. Да и некогда ему было про сухое дерево много думать.
Дел в хозяйстве у деревенского старосты всегда полно: сады, огород, скотина домашняя, птичник — все неустанной заботы требует. О жене Будивой печалился, конечно, но и понимал, что мала еще дочь, чтобы дом самой вести. Работниц в Будивоевской усадьбе хватало, еще и поденщиц нанимал, особенно когда урожай поспевал, но все равно без женской руки справному мужику не след долго оставаться. Не прошло и года, как появилась в доме Велизара и две ее малые дочки, Елеся и Беляна.
Ветер прошелестел по саду, взметнул с земли лепестковые вихри. Милава прошла к избушке, что стояла в углу сада. Здесь в пору сбора урожая яблоки хранили и всякое разное что для работы в саду нужно. В углу печь стояла, рядом на стене висели на крючках большие противни — яблоки сушить.
За углом избушки послышалась возня и смех. Ясно, опять Елеся с кем-то из парней в саду милуется. Сестрица сводная хоть и младше Милавы на год, а на парней давно заглядывается, они ее тоже не пропускают. Как посиделки-повечерницы так у нее отбоя от ухажеров нет. Велизара Елесю за то корила, порой и тряпкой могла съездить.
— Зачем тебе эти деревенские олухи? — сердилась она. — Тебе на других заглядываться нужно. Вон купцы мимо на ярмарку проезжали, чтоб им не поулыбаться? Глядишь, и приглянулась бы кому. Да что купец! С твоим приданым и к боярину не стыдно в дом войти.
— Нужны мы им, — отвечала обычно Елеся. — Что у них своих девок нет?
— Может, и есть, — встревала Беляна, — да мы чем хуже? Мы и получше будем.
Велезара Беляну за такие речи по голове гладила и к груди прижимала, а сама в это время на Милаву смотрела, да таким взглядом, что ложись да помирай прям сразу.