— Об этом я и хотела поговорить. Слушайте, Марта, как насчет
позавтракать где-нибудь наедине, а? Я ждала вас в “Хромом петухе”,
но вы не пришли на работу.
— Ах, да. Видите ли, я упала и расшибла колено. А потом решила,
что больше не хочу работать подавальщицей.
— Даже так? — удивилась моя удачливая соперница, протягивая мне
на удивление крепкую руку с коротко стриженными ногтями и шрамами
от ожогов на пальцах. — И что будете делать дальше?
— Открою свою прачечную на паях с госпожой Шанской. Я, знаете
ли, неплохой маг-бытовик.
Разговаривать с кем-то начистоту, не скрываясь и не путаясь во
лжи, оказалось на удивление приятно.
— Полагаю, в “Петуха” мы не пойдем. Куда посоветуете?
— В булочную, — не задумываясь, ответила я. — Там ватрушки —
просто объедение. И чаю нальют травяного. Рядом есть лавочка, в
такое время никого постороннего не болтается поблизости.
— Что ж, доверюсь вам. Ведите.
Словно закадычные подруги, мы медленно поплелись в сторону
Цветочной улицы. Колено болело, нога подкашивалась, поэтому я
ковыляла с ощутимым трудом. Нужно все же сходить к целителю. А
Синегорская шагала медленно и важно, как и рекомендовалось дамам в
деликатном положении.
В неловком молчании мы дошли до булочной, купили по большой
ватрушке, попросили чаю, пообещав вернуть деревянные кружки, и
уселись на лавочку под высоким кленом.
— Обожаю осень, — неожиданно поведала Синегорская. — И кленовые
листья, они как звезды.
— На Севере, должно быть, дожди и грязь, — поддержала я светскую
беседу.
— Марта, а чьи это дети? Я тут немного подумала… и мне все это
очень не нравится. Надеюсь, что я ошибаюсь.
— Я честная вдова. Это дети моего покойного супруга.
— Насчет девочки даже спорить не буду. Понятия не имею, откуда
вы ее взяли. А вот мальчик…
— Высказывайте свои предположения, госпожа Синегорская, — мне
было любопытно, докопалась ли она до истины, в общем-то, лежащей на
поверхности.
— Называйте меня Миланой. Какая я вам госпожа? Итак, слушайте.
Вы невинны. Вы уехали с Севера примерно пять месяцев назад, да? И
не одна, с двумя детьми. Вы были фрейлиной молодой государыни
последние несколько лет. Мне Асур так сказал. Что же получается: в
столице восстание, взрыв в государевом дворце, государыня при
смерти, а ее малолетний сын Мариус и вовсе пропал. И тут
появляетесь вы: бывшая фрейлина, девственница с мальчиком лет
четырех-пяти.