- Как же так, ведь ты вернулся с войны с целым иконостасом на
груди?!
- Это было уже потом, но и это еще не все. Вернувшись сюда, меня
просто не хотели пускать домой.
- Почему же?
- А все по той же причине. По всем документам, имеющимся в НКВД,
я числюсь как Педро де Пиментель, а в Испании, это довольно
известный дворянский род. Можно сказать, пусть и дальние, но
родственники королей. Да и ближняя родня носит титул герцога, то
есть почти принца. И единственное, что меня спасло, так это
награды, полученные во время войны. А иначе, меня просто не пускали
дальше Улан-Удэ, только потому, что я до сих нахожусь под негласным
надзором милиции.
- Но ведь ты же служил в милиции по возвращению с фронта.
- Ну да. Кто-то там из республиканского руководства решил, что
будучи участковым милиционером, я буду у всех на виду, и мне будет
гораздо труднее нарушить советский закон. К тому же, у меня много
боевых наград, решили, что я исправился за время войны, но на
всякий случай отмечать свое присутствие все же заставили. Ты не в
курсе, а ведь я каждый месяц, до самого выхода на пенсию, отмечался
в отделе внутренних дел. Да и сейчас требуют того же, правда
последнее время, этим занимается Володька, ну наш участковый,
Владимир Степанович, а пока участковым был я, так каждый месяц
должен был появляться в Кяхте, чтобы отметить, что я пока еще здесь
и не сбежал за кордон. Именно поэтому, я ни разу за все время не
выезжал в Монголию в улус нашей родни.
- Как не выезжал? Да мы с тобой чуть ли не весь север Монголии
откатали! – Удивился я.
- Ленька, ну, что ты как маленький, право слово. – Ленька, а
точнее Леонид Пименов, это я, здесь в Союзе, или же Пурэв Барлас в
Монголии. Причем мое монгольское имя звучит довольно круто Барлас
означает сильный, смелый. И чаше всего его дают в качестве
прозвища. А, Пурэв, всего лишь – четверг. Вроде считается, что я
родился именно в этот день недели. Во всяком случае бабушка была в
этом уверена, на сто процентов.
- Неужели не понимаешь, - продолжил дед. – Я не покидал СССР
официально, а то, что мы использовали одну из «дыр» это, не
считается. И если бы об этом прознали, тогда было бы мне некогда.
Учитывая все вышесказанное, я ничуть не сомневался, что рано или
поздно, мне придется уходить отсюда, одному, или с семьей неважно.
Просто загреметь, на старости лет на зону, по очередному доносу, и
совершенно ни за что, я точно не желаю.